Томпсон Хантер

Мог ли «великий и ужасный» Хантер Томпсон повторить успех своего знаменитого «Страха и отвращения в Лас-Вегасе»? Как выяснилось, мог. Представляем вам «Лучше, чем секс». Это книга - скандал, книга - сенсация. В ней Томпсон, с характерным для него мастерством, называет вещи своими именами и раскрывает тайны большой политики. Как стать президентом? Или, по крайней мере, занять комфортное местечко в «королевской рати»? Что нужно сделать для этого, а чего ни в коем случае нельзя? Хантер Томпсон открыто говорит о том, о чем обычно молчат. И делает это так, что наркотические откровения героев «Страха и отвращения» выглядят довольно наивно!

В 1986-1988 годах Хантер С. Томпсон, знаменитый автор «Страха и отвращения в Лас-Вегасе», вел еженедельную колонку в «San Francisco Examiner». Статьи, объединенные под этой обложкой, представляют собой хронику жизни Поколения свиней, чьи злодеяния ощущаются повсюду: от дела «Иран-контрас» до сообщений в СМИ о урагане «Глория»; от устройств для измерения артериального давления до Суперкубка; от чудовищ, управляющих Денверским аэропортом, до бесчинств телепроповедников. Несравненный «доктор Гонзо» прошел долгий путь в поисках разумной жизни, но вместо этого столкнулся лишь с полным безумием.

В «Царстве страха», своих долгожданных мемуарах, Добряк Доктор рассматривает прошедшие несколько десятилетий, наполненных чрезмерными злоупотреблениями и шокирующими писаниями. Это рассказ о безумных путешествиях, разжигаемых бурбоном и кислотой, эпопея о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, конечно, мотоциклах. Воспоминания о беспутном детстве в Луисвилле, о приключениях в мире порнографии, о борьбе за пост шерифа в Эспене и о случайной попытке устранить Джека Николсона. Кроме того, в этом «порочном и пугающем отчете о проделанной работе» Хантер С. Томпсон раскрывает тьму, укрывающуюся в сердце современной Америки в тот момент, когда «Придурочный Президент» и Новые Тупые захватили ее и нацию сотрясают войны против террора, зла, Ирака, нездорового образа жизни, и когда понятие «страха и отвращения» приобретает еще большую значимость, чем когда-либо.