Винтер взглянула на Дэвида и кивнула ему, но прежде чем подойти, сказала несколько слов рулевому.

- Груз уже на борту, капитан, - доложил доктор.

- Проблемы были?

- Конечно. Ты думала, я смогу обойтись без них? - сдержанно пошутил он.

- Я надеялась, что ты способен выполнить перевозку без очередной неприятности, - сказала Винтер.

- Неприятностью это не назовешь, - успокоил ее Дэвид. - Просто я поругался с назойливыми бюрократами, а потом мне пришлось доказывать, что ты дала мне разрешение. Они не хотели отдавать мне груз.

Винтер слегка вздохнула в раздражении.

- Мы прыгаем через час. Именно столько нам нужно, чтобы попасть на минимальную дистанцию от планеты.

- И тебя не интересует груз? - спросил доктор.

- Ни капли, - ответила Винтер. - Закрепи его, закрой на замок, выстави охрану, если считаешь нужным, но что бы там ни было, я не притронусь к нему до самого Гилера.

И она ушла по своим делам.

- Есть, капитан, - сказал ей вслед Дэвид и покинул мостик.

Душ и короткий сон помогли Дэвиду избавиться от неприятного осадка, оставшегося от прогулки на Малверн. Глядя на свое отражение в зеркале над раковиной, он ощупал челюсть, размышляя, не пора ли сделать очередную примочку из вещества, замедляющего рост волос, или же отпустить бороду.

У него были светлые волосы, слегка пробивалась седина, придававшая им серебристый оттенок. Однако, когда в прошлый раз он решил отпустить бороду, она оказалась шокирующего рыжего цвета. "Нет, пусть уж подбородок будет чистым", - решил он. Выдавив на ладонь немного мази, он размазал ее по щекам, наблюдая своими голубыми глазами за процессом в зеркале. Все чаще, глядя на себя, он замечал, что на него смотрит копия его отца. Дэвид улыбнулся отражению.

Переодевшись в чистую униформу, он понял, что, наверное, "Вентура" уже совершила прыжок в гиперпространство, пока он спал. Он был рад этому. Значит, он проспал головокружение и боль, которые всегда сопровождали переход. Хотя в космосе он служил уже много лет, до сих пор не мог привыкнуть к прыжку. В этот момент он чувствовал такую дезориентацию, что боялся пропустить обед. Дэвид стыдился своей реакции и не говорил о ней никому, пока не узнал, что множество закаленных космонавтов ощущали то же самое.

Одевшись, Дэвид пошел к себе в кабинет, позвонил на камбуз и заказал обед к себе в каюту. Он решил не ходить в столовую, поскольку ему нужно было закончить с докладами и снять несколько показаний с приборов.

Когда прибыла пища, он лишь на несколько секунд отвлекся от бегущих перед ним на экране слов, чтобы поблагодарить стюарда. Слова продолжали бежать, но Дэвид никак не мог припомнить, о чем говорилось ранее. В конце концов он бросил это занятие, выключил стереоскоп, сел в кресло и озабоченно нахмурился. На подносе стояла тарелка, и он понял, что съел уже половину ее содержимого и даже не ощутил вкуса того, что ел.

Дэвид глубоко вздохнул. Может, Винтер это и безразлично, но он никак не мог выкинуть из головы контейнеры с Малверна. Их форма была слишком подозрительной. Они выглядели как саркофаги, и это беспокоило доктора.

Снова включив стереоскоп, он запросил информацию о лабораториях Гилера.