Для состоятельной итальянки было унизительно убираться в чужом доме. Даже Капо. Моё предложение понравилось Марко, потому что он пнул Педро и вынес приговор:

– Твоя жена сейчас же поедет в резиденцию и приступит к работе. Прямо в своём платье. Она вымоет окна им до блеска!

Тот кивает и отползает, торопясь осчастливить свою Люсию.

– Боюсь, что теперь многие узнают чей это ребёнок. – говорю я, поглаживая живот. Наш мальчик был неугомонным и сильно пинался.

– Давно пора. – отвечает он и берёт меня под руку. – Предлагаю попрощаться с молодожёнами и отправиться на прогулку.

– А Патти? – спрашиваю удивлённо я. Все будут удивлены, когда Марко демонстративно оставит жену на празднике, а со мной покинет свадьбу. Это вызовет волну негодования среди старшего поколения.

– Лили, людям пора привыкать, что моя жена для меня ничего не значит. – Римлянин усмехнулся и, открыв дверь, пропустил меня вперёд. Марко успел расправиться с несколькими старейшинами, его дерзость многих напугала и заставила затаиться. – И поверь мне на слово, все прекрасно знают кто ты и кому принадлежишь.

Формулировка была уничижительная, но я всё равно залилась краской от смущения.

Мы сразу отправились к столу жениха и невесты, чтобы попрощаться с ними. Альба раскраснелась от внимания и немного опьянела от шампанского. Она очень переживала, что на неё будут смотреть осуждающе после всех приключений в Риме.

– Хотел оставить для Вас подарок от нас с Лилией и удалиться. – Луккезе положил руку на плечо своего консильери. – Мы со школы дружим, Винни, ты мой друг, правая рука и тыл. Я рад, что теперь и у тебя появится крепкий тыл и жена, которая будет любить тебя. Будь счастлив, друг мой.

Мужчины обнялись и поцеловались. Я чмокнула Альбу в щёку и пожелала ей новой жизни, где полосы всегда будут цвета её свадебного платья.

Пока мы прощались к нам подошла Патриция, она успела скинуть пиджак и теперь была в топе и брюках. Фигура девушки позволяла носить такие облегающие кружевные топы.

– Марко, мы уже уходим? – она старалась быть вежливой и не привлекать лишнее внимание.

– Как ты не знаю, а мы – да. – пренебрежение зависло в воздухе и мне стало жаль Патти. Я опустила глаза, не в силах смотреть на неё. Патриция была разной, но она была не виновата, что на ней женились только ради папиных связей. Она хотела любить и быть любимой.

– Машина меня довезёт домой? – при любой ситуации она старалась сохранять лицо, за это я очень сильно уважала её.

– Да.

– Ты уезжаешь с ней прямо отсюда?

– Тебя это не касается.

– У нас была договорённость, Марко. – предупредила Патти, чувствуя себя растоптанной.

– Не помню ничего такого. – усмехается мужчина и, обняв меня за талию, выводит на улицу. Мы шагаем под сотню прикованных к нам взглядов. Я чувствую себя голливудской звездой, которую бросили на растерзание стаи противных папарацци. Марко чувствует, как я напрягаюсь и прижимает меня к себе крепче. – Не нужно переживать, Лили. Никто не посмеет тронуть тебя и моего ребёнка.