И то же самое повторяют по-немецки, а затем по-испански и по-французски; в двух последних случаях я уже могу уловить только сам язык, но не смысл фразы, впрочем, вряд ли для попутчиков из французских и испанских земель будут изобретать отдельный текст.
Вместе с Мишей и Соней подходим к головному «геленду» серо-зеленой окраски — почти как у моего «беркута», только узор пятен другой. Новозеландцы оказываются в небольшой очереди прямо перед нами.
Процедура у «эдельвейсов» отработанная на ять: сколько машин? Сколько людей, включая водителей? За услуги конвойной проводки триста экю с машины и по сто с человека, дети только в сопровождении взрослых, до трех лет бесплатно, до двенадцати — по половинному тарифу; староземельных лет, майне херрен, возраст в Новой Земле пока еще принято измерять прежними величинами, а то с «совершеннолетием» сплошная путаница выходит, и так-то оно на разных территориях по-разному считается… Расплачиваемся, получаем три жестяных номерка «гардеробного» вида, после чего нас сопровождают к машинам два бойца-конвойщика. Опытным взглядом быстро оценивают состояние техники, соглашаются, мол, такие тачки для местных «автобанов» вполне годятся, а то за всякую рухлядь, которая то ли доедет до следующего города с сервисом, то ли нет, «эдельвейсы» ответственность на себя стараются не брать, поломки в дороге случаются у всех, верно, однако трудность в том, что всякая остановка колонны вне охраняемого периметра подвергает опасности весь конвой, а не только того, кто недостаточно хорошо заботился о своем транспортном средстве… Ну да это, к счастью, не ваш случай. Обнадежив таким образом «конвоируемых», бойцы выдают нам, сообразно числу машин, три хлипкого вида коробочки короткой связи с лейбой «Yaesu», причем кнопки ходиболтаек предусмотрительно заклеены зеленой изолентой, «дабы ламеры не нажимали чего не надо», тумблер включения и тангента есть, а больше и не нужно, связь так и так на общем канале. Кстати, форма у конвойщиков интересная, этакая помесь «фельдграу» с «флектарном», знаков различия нет, но на рукаве зеленый шеврон с серебряным силуэтом эдельвейса. Оружие, напротив, оригинальностью не блещет, в открытых кобурах у обоих семнадцатые «глоки», а через плечо подвешены укороченные «гевер-драй» с выдвижным прикладом.
У «вольвы» тем временем нечто оживленно обсуждают Олька и Ева. Просят о чем-то деда Яра, потом подходят ко мне:
— Влад, тут мысль есть: всю детвору запихнуть к нам в фургончик, а ты тогда езжай с Мишей и Соней в «ниссане». Еще кое-какие шмотки сейчас перекинем.
Вариант, пожалуй, разумный: в дороге оставить совокупный детский сад на Еву и Валентина, которые в этом лучше всех. Дед Яр тогда перейдет в «буханку» к тетушке Алле. Минус расклада — в «вольве» выходит меньше всего боевых стволов, ну так микроавтобус с детьми всяко не танк прорыва, да и едем ведь не сами, а в большой колонне. Сказать в конвойную рацию пару слов по-английски в «вольве» сумеет Ева, в «буханке» — Кушниры-старшие, ну а в «ниссане» любой из нас. Нормально.
Вещи переместили, сами попересаживались, к выезду готовы. Машины Ульверов ближе к голове колонны, потом один из конвойных броневиков — с пулеметом МГ3 и сорокамиллиметровым автоматическим гранатометом ГМГ; дальше три наших тачки, а следом две обычные армейские «шишиги» средней поюзанности, только под тентами там не ящики с грузом, а люди. Непонятная какая-то компания, сплошь крепкие парни и мужики лет до сорока, на всех защитная повседневка старого советского образца и совершенно одинаковые акаэмы, скорее всего из арсенала Базы, но из полутора десятков рыл военная выправка — от силы у двоих. И еще: стрижены почти под ноль, зато небритость минимум недельная. О, я-то совершенно не против, чтобы кто-то себе отращивал бороду, однако странноватая у них мода…
Паранойя просыпается и настоятельно требует «принять меры». Как в знаменитой «Кавказской пленнице» говорил главврач психлечебницы, в какой с подобными выбрыками подсознания могу однажды оказаться и я, «требует — примем». Пробегаюсь к «буханке» и тихо сообщаю деду Яру, мол, какая-то из себя подозрительная компания в двух грузовиках у нас на хвосте. Дед кивает: принял, гляну, будут выводы — поделюсь.
— И краще тоди миж собою по радио спилкуватыся украйинською, про всяк выпадок, — добавляю по настоянию все той же паранойи.
Дед, ухмыльнувшись, кивает.
— Добре, зрозумило.
Сколько там прошло, как мы ночевали на этом хуторке, десять дней? Около того. Хокинс наверняка успел передать отчет по инстанциям, но положительных изменений ни в антураже, ни в кухне я в «хозяйстве Илеаны» что-то не отмечаю.
Весь конвой, а это десятка два разнокалиберных грузовиков, фургонов и внедорожников, помимо четырех броневиков и двух «гелендов» собственно охраны, на крошечное подворье не вместился, да и в мотеле столько мест нет. Накормили всех, насчет спать в койке или прямо в машине — народ некоторое время спорит, почти доходит до ругани, однако тут вмешивается караван-баши Зепп Крамер и собственной непререкаемой властью отсылает в номера, как традиционно выражаются, «женщин, детей и лиц пожилого возраста». Две последних свободных койки разыгрывают по жребию, мне места не достается, чему я нимало не огорчаюсь.
Все равно этой ночью спать мне в лучшем случае вполглаза.
Дед Яр тихо присматривает весь день за двумя «шишигами», приходит к довольно-таки вероятному выводу насчет подозрительной стаи товарищей, и вывод этот подтверждает Аркадий Семенович, по личному опыту на всесоюзных стройках знакомый с тем же самым контингентом. Зэки на спецпоселении, из блатных-бесконвойных — к отсутствию охраны и наручников привычны, а чувства «воли» нет давно. Одно отличие: очень уж тихие и спокойные, а ведь армейской дисциплины таким даже шпицрутенами не вколотить.
Услышав это, тут же шепотом обращаюсь к ближайшему «эдельвейсу», мол, имеются срочные сведения для командира, и через две минуты я уже стою перед тяжелым взглядом Зеппа Крамера, битого полуседого волчары с подвешенным поперек груди «мини-узи», и излагаю соображения. В вопросы охраны и дежурства не вмешиваюсь, тут «эдельвейсам» виднее, а вот самое вероятное время и место нападения, причем скорее всего — с поддержкой внешними силами, рисуется именно сегодня в ночь, здесь, у Илеаны. Альтернативный вариант — некое «узкое место» в полуторастах милях далее по дороге, то есть завтра около полудня, однако это менее вероятно, поскольку к любому открытому нападению конвойная охрана по определению готова лучше, чем к удару в спину от самих охраняемых персон.
— Еще предложения будут? — помолчав, спрашивает Крамер.