По дороге в заведение Арама мы обмениваемся краткими характеристиками на родственников, чтобы не тратить много времени на представления. У Сони «перешедшей» родни больше, чем у меня.

Отец, Аркадий Семенович, инженер-проектировщик по трубам и прочему оборудованию. Мать, Раиса Михайловна, учительница младших классов. Старший брат, Миша, по образованию приборостроитель, давно ушедший в бизнес. Его жена Ева, диплом экономиста держит лишь для красоты, всегда занималась домом и детьми, старшему шесть, младшему три с половиной. И непререкаемый семейный матриарх Алла Семеновна, старшая сестра отца, лет пять уже на пенсии, но это ей не помеха.

— Душевное общество, — замечаю я.

— И не говори.

Как и предполагалось, вся компания «вынужденных новопоселенцев» сидит в «Рогаче», более того, обе семьи уже успели познакомиться (совершенно не подозревая о том, что их на самом деле связывает) и обсуждают обычный для нашего человека на пороге вольной эмиграции вопрос «куда ехать». Брат Сони, Миша — примерно одних лет с Олькой и Валентином, массивный и явно упрямый, как три черта, — отбивается от аргументов с двух сторон. Одну сторону представляют родители, вторую — деятельная Олька. Тихая Ева молча сидит за спиной мужа и периодически поглаживает его руку, не кипятись, мол, тут все свои. Валентин сдвинулся в угол вместе с троицей спиногрызов и работает общей нянькой, как обычно оставив планирование будущего супруге. Упомянутые спиногрызы с разной степенью умения создают на темной массивной столешнице абстрактную композицию с помощью цветных мелков — ничего страшного, потом добрый дядя Арам одолжит мокрую тряпку.

А за третьим столиком сидят дед Яр и матриарх тетя Алла и самым увлеченным образом беседуют «за жизнь», причем мне даже прислушиваться не нужно. Как бишь там выразился поэт, «любви все возрасты покорны»? Ну а почему бы и нет, насколько здоровья хватит. Все, Миша, не судьба тебе осесть в новоземельных Штатах, сейчас старшие наконец обратят внимание на окружающих и скажут свое веское слово.

С порога, ухмыляясь до ушей, смотрю на эту идиллию и тихо отступаю обратно на улицу, спиной оттесняя Соню. Пусть поговорят сами, мы там прямо сейчас не очень нужны.

И тут приходит мысль. Которую глупо будет не озвучить.

— Слушай, я тут подумал… ты из наших командированных, из «Белого кальмара», еще с кем-нибудь знакома?

— Интересная версия, — соглашается Соня, сразу уловив суть. — Да, знакома, с Томом Ульвером с «Северной Америки» пару раз пиво пили, но телефона его я не знаю.

— А на узле связи знают?

— Должны. — Соня разворачивается и спортивной рысцой направляется в служебный корпус, бросив через плечо: — Ты тогда давай побудь в «Рогаче», я быстро.

Скользнув в зал, беру у стоящего за стойкой Саркиса бокал холодного грейпфрутового сока и тихо присаживаюсь рядом с Олькой.