…Признаться, не очень понимаю эту страсть некоторых личностей к желтому металлу; ладно еще за ленточкой, «средство накопления» и все такое, однако в Новой Земле стабильность экю нареканий ни у кого вроде не вызывала. Для повседневных расчетов пластик в разы удобнее, а если надо кому-то за что-то передать «чемодан наличности», не надеясь на тайну вклада в каком-нибудь «Банке Содружества» — так снова же, в условный дипломат можно физически сложить где-то под сотню килограммовых слитков с орденским клеймом, что в пересчете составляет миллион экю, тогда как сотенных «купюр» из зеленого пластика в тот же дипломат упаковывается миллионов на пять, и весить он будет не центнер, а меньше четырех кило…
Как бы то ни было, а двенадцать сотен экю можно записать в дополнительную прибыль. Приятно, тем более что не такая и мелочь, треть моего оклада.
Разобравшись с трофейным оружием, проверяю заодно наше. Изучил всеми известными способами словивший в том бою клина «фал» — все в норме, и стреляет, и перезаряжается. Спишем на адреналин. Ну и на будущее, длинными очередями не увлекаться, все ж таки не пулемет. Ага, а то я этого раньше не знал. Но — увлекся, вот и результат.
Пытаюсь устроить Саре краткий ликбез по ее новой «эм-шестнадцать» и получаю полный отлуп: она с американским автоматом знакома лучше меня, еще с Израиля. Стреляет хуже, поскольку не служила в строевых частях, зато разбирать, чистить и обихаживать стволы там на «гражданской обороне», или как оно правильно зовется, учили на совесть… поэтому сразу вверяю ее заботам обе наших обновки, а заодно трофейную «эм-четыре», «галил» и Г36, чтобы не скучала.
Периметр у форта-заправки, как положено, снабжен средствами усиления, и когда я эти огнестрельные средства изнутри рассмотрел, аж челюсть отвисла. Не от мощности, у того же Гвидо в «Капо ди Бакко» стоят пушки посерьезнее, а от, скажем так, «ассортимента». Три бревенчатые вышки: в одной «утес», во второй заслуженный «горюнов» на своем штатном станке с бронещитком, зато в третьей установлен антикварный «шварцлозе» на столь же антикварной треноге! Чем они тут из него стреляют, интересно, про запчасти уже молчу? Да, в схронах в районах Западной Украины, Белоруссии и Прибалтики, а также кое-где в Сибири до сих пор всплывают раритеты времен чуть ли не империалистической, всякие там «маузеры», «арисаки» и «маннлихеры», или, к примеру, карманные хлопушки модели тыща девятьсот десятого года — ну так то ж винтовки и пистолеты, которым коробки боеприпаса из того же схрона хватит надолго, если расходовать с умом. А с пулеметом никакой ум не поможет…
Не выдерживаю схватки с собственным любопытством и прошу у Клариссы дозволения этот антиквариат рассмотреть поближе. Хозяйка дозволяет, если я этим буду заниматься в присутствии начальника охраны «Форт-Гинтараса», и старик Густав сопровождает меня на пулеметную вышку. Неуютно, признаться, чувствовать за спиной человека с МП40 поперек груди; ну это к вопросу о генетической памяти. Насчет запчастей к австрияку Густав так и не ответил, а с патронами вопрос при ближайшем осмотре решился сам собою: оказывается, пулемет еще в незапамятные времена переделали под трехлинейный боеприпас. То ли в гражданскую, то ли вовсе в Первую мировую — в общем, за долгую свою карьеру «черный жребий»[79] повоевал знатно, только потому, наверное, и жив до сих пор, что конструкция «станкач с водяным охлаждением» специально заточена под возможность «поливать на расплав ствола», пока в кожухе есть вода. «Максим» из той же породы…
Московский конвой появляется строго по расписанию, во вторник в полвторого дня: три КамАЗа и «буханка», а при них охраной «бэтр» и «бардак», что значит — двойной комплект из курсового ПКТ и, для особливо непонятливых, тяжелого КПВТ, который хотя и зовется пулеметом, но работает в одном классе с легкой артиллерией. Оба броневика явно после модернизации: у БРДМ бортовые дверцы вместо крошечных люков, а у БТР сбоку на башне имеется отсутствующий в исходной конструкции короткий внушительный ствол АГС, что по дальности, может, еще не совсем артиллерия, однако любой пехоте его тридцатимиллиметровых осколочных аргументов за глаза. Все московские вояки в знакомом российском «буром камыше», на черных брониках «полицейского» вида поперек спины крупная желтая надпись «ОМОН». Вооружены, разумеется, «калашами» — судя по черному пластику и характерному изгибу рожков, «сто третьими» — в деле такие, говорят, раза в два получше старых АКМ, однако сам не стрелял, врать не буду. В качестве дополнительного ствола у одного из омоновцев на ремне «стечкин», у всех остальных свеженькие «грачи»: за ленточкой я их и повидать-то не успел, только здесь, уже в Порто-Франко, такие же были у охранников российского представительства. В каждом из КамАЗов, кроме водилы, двое вояк охраны, а под тентами скрыты контейнеры с грузом; об их содержимом мне по очевидным причинам никто не докладывает, но краем глаза отмечаю небольшую странность: опломбированы контейнеры не на «России», как логично было бы ожидать от отечественных транспортников, а на базе «Китай». Впрочем, почему бы Московскому протекторату не закупать некий необходимый товар у старосветского Китая? В конце-то концов, уж если за ленточкой в Украину из Китая возят стройматериалы, одежду, оргтехнику и многое другое, ибо даже с таможенными наценками получается дешевле, чем производить самим (а с подмазанной таможней дешевле многократно), то здесь, с единой на всех «сегментах» торговой наценкой от посредника-Ордена и без таможенных поборов и налогов на импорт, такая торговля должна быть еще выгоднее.
Пока машины заправляются, подхожу к старшему колонны и излагаю просьбу. Капитан Мятликов, для шкафчика-омоновца мелковатый — чуть пониже меня ростом и примерно моей комплекции, — задумчиво рассматривает розовый с золотом «самурайчик».
— А эта игрушка вообще до Москвы дойдет?
— Почему нет? Обычные «самураи» вроде катаются в дальние вояжи, а у этой тачки только отделка «по особому заказу», мотор и прочая начинка там стандартные, новенькие и хорошо проверенные.
— Обычные «самураи» маломощные, они даже новые быстрее шестидесяти не очень-то выдают.
— Может и так, а когда это конвои ездили быстрее?
Омоновец хмыкает:
— Тоже верно. Хорошо, возьму я вас в колонну, тариф обычный, пятьсот экю за все гамузом. Только учтите, дисциплина военная и порядок жесткий, начнете качать права и создавать проблемы — выкину ко всем чертям хотя бы и посреди саванны, добирайтесь дальше как хотите и куда хотите.
Примирительно поднимаю руки.
— Спокойно, командир, нам проблемы тоже не нужны. Просто одни мы, да еще на понтовой тачке — на русскую территорию, в такие дали, не доберемся. А надо.
— Это ты прав, не доберетесь. Добро, ваше место в колонне сразу за «буханкой». Связь есть?
— Только короткая, — предъявляю коробочку «роджера»; «переносная» станция погибла под обстрелом вместе с «беркутом», а ходиболтайки уцелели, поскольку во время боя были при нас.
Мятликов, повертев «роджера» в руках, щелкает тангентой собственной рации:
— Третий — Налиму. Клим, если свободен, подойди.