Итак, что мы имеем с дискотеки?
Большую и разношерстную кучу.
Гранатомет-переломка «эм-семьдесят девять», который полюблял Шварц во втором «Терминаторе», состояние вполне пристойное. Канадский С1А1, самозарядный клон «фала», почти свежий. «Эм-четырнадцать» в хорошем обвесе, но сильно расстрелянная. Два «калаша» и РПК — сборная солянка из очень разных запчастей, от советских до китайских; на одном из «калашей» подствольник, заслуженный «костер» — подствольник цел, насчет автоматов, по которым прошлась пара очередей, не уверен. «Фамас», состояние «побит пулями».
Не совсем убитая турецкая «эм-четыре» с подствольником, но уже натовского образца, вроде как клон М203, а есть ли отличия, без понятия, тут не спец. Укорот новенькой немецкой Г36 со штурмовой рукояткой, увы, заметно покоцан пулями. Короткий «галил» с коллиматором, причем последний то ли сломан, то ли просто разряжен, сменных батареек проверить у меня нет, в остальном автомат рабочий. Грязная до безобразия «драгуновка» первых выпусков. Практически нестрелянный «сударь» с разболтанным плечевым упором.
Два СКС, оригинальный советский и юговский с длинной ствольной насадкой для отстрела «тромблонов», состояние «почти неплохо». Ругеровская «мини-четырнадцать», приклад прострелен, механизм вроде цел. Трехлинейка образца сорок четвертого года, живая. Укороченный «ли-энфилд», который не чистили примерно с малайской войны. Пехотная «арисака», калибр «шесть с половиной» — как раз о такой винтовке прошедшие русско-японскую Сухов, Верещагин и подпоручик из банды Абдуллы хором вспоминали «девять граммов в сердце, постой, не зови»;[77] вот даже не знаю, может, и правда оставить у себя в коллекции, вряд ли за нее в каком нормальном оружейном магазине дадут больше ста экю, а ствол редкий и, можно сказать, исторический… Поюзанный помповый «ремингтон» вроде Мишиного, но в модификации «штурмовой короткоствольный», с магазином на четыре патрона и спиленным, аки у обреза, прикладом, двенадцатым калибром да из такого огрызка — вот не жалко людям рук, а?..
Средней убитости «микро-узи» в подмышечной кобуре. Три «беретты» — две оригинальных и бразильский «таурус»; одна нормальная, одна «не повезло с владельцем», и еще одна вскользь задета пулей. Два ТТ, «рабочие лошадки», явно не новые и явно были в хороших руках. Компактный двадцать третий «глок» сорокового калибра, совершенно новенький. Пара «кольтов» — один стандартный армейский вроде моего «коллекционного» и примерно в том же среднерабочем состоянии, а второй в спортивной модификации с удлинненным стволом и явно не очень заботливым хозяином. «Хускварна», которая шведский клон «браунинга» M1903 — вот где, интересно, бывший владелец под нее патроны брал, ась? Ствол живой, такое я точно в коллекцию заберу, иного применения не вижу. «Люгер» в настолько безвкусной хохломе, что аж в руки брать неохота; состояние внутренностей паршивое.
Одна из многочисленных версий «смит-вессона» образца тыща восемьсот девяносто девятого года, никелированная, ствол сантиметров двадцать пять, а на рукояти табличка с дарственной гравировкой, но надпись не то на фарси, не то на арабском или турецком, в общем, я ни в зуб ногой. Еще один классический «смит-вессон» с десятисантиметровым стволом под «триста пятьдесят семь-великий», двадцать восьмой, что ли, модели, «коп с большой дороги», поюзанный, но годный. Развлекательный ковбойский шестизарядник, в смысле его современный клон от «Уберти» того же триста пятьдесят седьмого калибра, ствол задет пулей.
Браунинговский «малыш» глубоко лохматых годов выпуска, состояние «пес его знает». И завершает перечень огнестрельных трофеев современный клон табельного оружия президентских киллеров — двуствольный «дерринджер» с перламутровой рукояткой, дамский вариант тридцать восьмого калибра. Оружие холодное детально не изучаю, не эксперт, но особых раритетов отметить не могу — две «навахи» и штук шесть рабоче-боевых ножей вроде финки.
Ну и на багги стоит турельный советский СПГ-9, к которому осталось целых четыре выстрела помимо израсходованного Ястребом — такое в новоземельном «законе об оружии» считается артиллерией, продать можно без особых трудностей, а вот иметь в личном хозяйстве может только обладатель соответствующей лицензии. Понятия не имею, насколько сложно ее получить, как-то надобности не возникало, я ж не то что из пушки, из подствольника никогда не стрелял… Ладно, багги в любом раскладе уходит на продажу, свинчивать с него безоткатку или нет, пусть автоторговец сам решает, я лично оставил бы, зубастый внедорожный агрегат пригодится любой боевой группе — конвойная команда, «охотники за головами», прочие местные СОБРы, мало ли их.
Плюс гранаты, на радость вышеупомянутому подпоручику, нескольких систем — я только «феньки» и РГД могу опознать, в западных не Копенгаген. Наши «воги», их натовские аналоги, полдюжины разномастных ствольных гранат-«тромблонов». И патроны ко всему остальному вооружению, где в изобилии, где едва на пол-боекомплекта — ну, боеприпас мы просто поделим «по справедливости», на продажу уйдут разве что те калибры, под которые у нас нет собственных стволов.
…Кстати, о собственных стволах. Мы с Сарой резко обзавелись парой натовских автоматов: Хокинс честно списал выданное нам оружие и броники на «утраченное в боевых действиях», предупредив только, что если надумаем их продавать, желательно бы подальше и отдельно от остального, все-таки стволы эти числились за Орденом и получится нехорошо, если вдруг всплывут в общей партии. Конечно, автоматы, равно как и пистолеты-винтовки-пулеметы и прочие дробовики калибра до двадцати миллиметров, как и подствольники, в Новой Земле никем и никак не регистрируются и не отслеживаются, даже при заказе из-за ленточки в декларацию вносится только «легкое стрелковое вооружение, две тонны», однако осторожность еще никому не повредила… Хм, может, и обе наши «беретты» так списать, с тем, чтобы на Базе выдали новые? Нет, наверное, все-таки не стоит, больше восьмисот экю мы за них навряд ли получим, ради столь скромной суммы рисковать просто стыдно. Опять же я при Такере сказал, что служебные пистолеты у нас уцелели… так что ну его нафиг, Ястреб сумел выкрутить — и молодец, а я, в отличие от той же Ольки, тонкому бухгалтерскому искусству «приписок» не обучен.
…А дерринджер надо будет проверить у оружейника, если рабочий, подарю потом Саре, для «застрелить насильника» подходит даже лучше, чем ее нынешний «йерихо», и носить при себе такого коротыша можно хоть в бальном платье. Жилетный «малыш» чуток потяжелее, но габаритами почти такой же, опять-таки в нем не два заряда, а целых шесть — только по мне, пукалка под «шесть-тридцать пять» сойдет только застрелиться самому или пугнуть кого-то выстрелом в воздух. Нет, для дела не годен, и даже в коллекцию брать не хочу, слабоват ствол, пускай и исторический. Значит, нехай ждет другого любителя исторических образцов.
Вскоре после полудня, когда все первоочередные дела уже завершены, и даже Хокинс, переделав отчет в третий раз, остается им удовлетворен, по наши души в сопровождении все того же Такера наконец заявляется инспектор Джанкарло Моллинари, в чьем ведении как раз вопросы дорожной безопасности на итальянской территории. Мраморное нагорье — зона спорная, вернее, ничейная, ибо там нет ни поселений, ни серьезных разведанных природных ресурсов, и возможные инциденты «разрабатывают» либо итальянцы, либо болгары, в зависимости от того, кто влез в тапки первым. Возможно, итальянцы и предпочли бы спихнуть дело кому-то еще, но поскольку вопросом осчастливили их именно орденские сотрудники, а Орден рангом повыше любой национальной территории, просто так не отмахнешься. Вот наш случай и переадресовали на инспектора Моллинари. Ангельской мовой синьор инспектор владеет не слишком уверенно, так что Такер работает еще и переводчиком.
Взятый на «дискотеке» пленник уже местными эскулапами прооперирован, уже приведен в «готовность к сотрудничеству» и потихоньку поет обо всем, что знает, под аккомпанемент двух диктофонов и опытной стенографистки; этим пока занимаются другие сотрудники. Сам Моллинари явился, во-первых, ознакомиться с подробным профессиональным отчетом о боестолкновении, каковой охотно предоставляют Хокинс и Фред при посильной помощи меня с Сарой, а во-вторых, посмотреть на наши трофеи (опись я ему беспрекословно выдаю) на предмет редких и заметных вещиц, облегчающих идентификацию предыдущих владельцев. По нашему общему мнению, к «редким и заметным» относятся «люгер» в хохломе и длинноствольный «смит-вессон» с арабской подарочной табличкой; раритетная «хускварна» в глаза все-таки бросается заметно меньше, а «ли-энфилд», «мосинка» и «арисака» — просто старые винтовки, какие в орденских арсеналах на Базах берут переселенцы из беднейших. После недолгого торга оба ствола как возможные улики переходят в распоряжение итальянской полиции, а в моем практически пустом кошельке появляется восемьсот пятнадцать экю.
Завершив служебную часть визита, синьор инспектор сообщает, что мы приглашены местными властями на торжественный обед в три часа дня, отказ не принимается. Город желает достойно проводить героев, благодаря которым окрестная природа стала немного чище.
— Это надо понимать так, что сразу после обеда нас попросят отправляться куда мы там собирались, — улыбается Сара. — Лично я не против.
— Так и я не против, — отвечает Хокинс, — но хотелось бы для этого иметь сколько-нибудь приличное транспортное средство. И если ты сейчас заикнешься про своего розового «самурайчика», клянусь святым Дунстаном, обложу последними словами.
Любимая пожимает плечами.