— Пусть горит мое тело, если я окажусь не способен соблюдать правила мафии.

Каждый из нас сжал ладонь, затушив огонь. Плоть пылала болью, но никто из нас не подал ни звука.

— Поздравляю, парни, — сказал дон и вышел из-за стола, двинувшись в нашу сторону. — Теперь вы одни из нас.

И можно было бы выдохнуть, но что-то продолжало меня держать в напряжении. Каждый из нас по очереди обнялся и расцеловался с доном, который после этого вновь отошел в сторону и сказал:

— Теперь у вас нет проблем кроме одной — каждый должен отдавать двадцать процентов своего дохода вот этому человеку, — он указал на Генри. — Это ваш капореджиме. О любой вашей проблеме вы должны тут же сообщить ему, и можете считать, что ее больше нет. Каждый получит свой квартал в Маленькой Италии, держите ситуацию в нем в порядке, помогайте жителям, потому что авторитет не купить ни на какие деньги. Если кто-то из вас попадет за решетку — молчите, и о вас позаботятся. Все.

Перед глазами появилось окно:

«Вы вступили в Семью Гвидичи. Помните, что Членство в Организации — это не только права, но и обязанности. Уважайте своего дона и капо, помогайте партнерам, и помните о данной клятве.

Доступна ветка Уважения.

Доступка ветка Лояльности».

Толпа, которая только что компактно располагалась у стен, заполнила комнату, все обнимались со всеми. Похоже, появление в Семье свежей крови было чем-то вроде праздника. Генри подошел к нам и по очереди обнялся с каждым. Он выглядел замученным, но, похоже, был рад, что именно мы вошли в его «реджиме».

— Слушайте, что говорит дон, — сказал он. — Только помните, что расслабляться нельзя. Семья подмяла под себя кусок города, которым, возможно, не сумеет правильно распорядиться. Если мы дадим слабину, нас попросту порвут.