– Здоро́во! – говорит Воробей. – Ты чей таков?
– Я Клёст, – отвечает птица. – А ты кто?
– Я, брат, Воробей. Из деревни. Лечу тёплый угол для житья искать.
– Зачем тебе лететь? – удивился Клёст. – Оставайся со мной!
– А хорошо ли живёшь?
– Уж куда лучше. Было мне голодно, я себе – эвон! – какой хитрый нос смастерил. Что твои щипцы! Теперь шишки лущу, семена из них тащу, до того сытно! Было мне холодно, стал я гнездо рубить. Тёплое будет, хоть под Новый год птенцов выводи… Чем не житьё?
– Ну, не-ет! – сказал Воробей. – И это не по мне. Нос тут ещё мастери, гнездо руби… Прощай!
И дальше полетел.
Долго ли, коротко летел – а тут лес и кончился.
Впереди – город большой. И видимо-невидимо там серых городских воробьёв!
– Здоро́во, братцы! – закричал Воробей. – Как житьишко-то?
– Живём не тужим! – отвечают городские. – Лучше всех! На помойке крошку украдём, из лужи водички хлебнём, у печной трубы погреемся… Чем не житьё?
– Вот это по мне! – сказал Воробей.
И остался в городе жить.
Весёлый денёк
Стояли зимние дни, хмурые, тоскливые: рассветает поздно, темнеет рано, света белого не видать. Будто тянутся сплошные, долгие сумерки…
И вдруг улыбнулась погодка: выпал чистый мягкий снежок, с неба тучи ушли, солнышко проглянуло. И так-то сделалось славно в лесу! Сахарный снег блестит-переливается, все деревья цветными сделались: ёлки – с коричневой шкуркой, сосны – с жёлтенькой, осинки – с зелёненькой, берёзки – с пёстренькой, будто в родимых пятнышках. И над всем лесом голубое небо сияет.
Развеселились лесные жители, игры затеяли. «Хоть на денёк, – думают, – зимнюю скуку стряхнём!»
Одному лишь старому Ворону нет охоты веселиться. Какое старику веселье? На белый свет посмотрит – глазам больно. На голубое небо взглянет – голова кружится.
– Экая дрянь, – говорит, – кругом! Пёстро, шумно… Спокойно подремать не дадут!