Если это удобно для тебя, я приеду в дом номер четыре по Прайвет-Драйв в эту пятницу в одиннадцать часов вечера, чтобы проводить тебя до дома Сириуса, где ты пробудешь оставшуюся часть каникул.

Если ты согласен, я буду рад твоей помощи в одном деле, которое я надеюсь решить по пути на Гриммаулд-плейс. Я объясню тебе подробнее при встрече.

Пожалуйста, пришли ответ с этой же совой. Надеюсь увидеть тебя в эту пятницу,

С наилучшими пожеланиями,

Альбус Дамблдор».

* * *

Кровать была жёсткой и продавленной; собственно, такой она и должна была быть, учитывая удельный вес барахла, которое хранилось на ней несколько лет до того, как Дурсли пересилили Гарри сюда из чулана. Пружины зловредно толкались в спину, руки и ноги Гарри, и он, прикрыв глаза, пытался сосчитать, сколько их там - это отвлекало от слабости и дурноты.

С того вечера, когда Гарри залез в голову к Вольдеморту, самочувствие первого оставляло желать лучшего; тогда как последнего, судя по хронике в «Пророке», не брала загадочная хворь - возможно, по принципу «зараза к заразе не пристаёт». Во всяком случае, Гарри в таком состоянии, в каком он пребывал все эти дни, не мог бы сделать столько пакостей, сколько умудрился Вольдеморт.

Рвать его больше не рвало, да и ходить он мог вполне бодро; вот только недолго. Он уставал слишком быстро; если бы мог, он оставался бы в комнате круглые сутки и цедил из привезённых с собой флаконов обезболивающее и общеукрепляющее зелья, но на окне намертво заело задвижку, и открыть его было решительно невозможно. А без свежего воздуха голова начинала болеть практически сразу, и никакое зелье не справлялось с этой болью. Но всё же с каждым днём Гарри становилось легче - понемногу, по чуть-чуть.

«Раз, два, три… четыре, пять… или эту под левой лопаткой я уже считал?», - Гарри рассеянно потёр лоб; сухая горячая кожа казалась на ощупь тонкой, как пергамент. «Как только приеду в Хогвартс, надо будет залезть в книги и поискать что-нибудь похожее… в разделе ментальной магии и в медицине… опять здесь дышать нечем!»

Гарри с опаской встал с кровати, ожидая, что сейчас опять закружится голова от смены положения с горизонтального на вертикальное, но в этот раз странная болезнь проявила милость: отозвалась только слабым недовольным уколом боли в висках. «Ещё пара дней, и буду как огурчик», - оптимистично решил Гарри. «Зелёный и в пупырышках?!», - неподдельно изумился внутренний голосок.

Газеты, письма, обрывки пергамента, обёртки от сладостей, сломанные перья, старые игрушки Дадли, рваная выцветшая одежда - уже не понять, чья, стулья без ножек, книги, из которых кузен Гарри в детстве рвал от скуки страницы… Гарри привычно лавировал между всем этим, пробираясь к поцарапанной двери.

В саду было жарко; безмятежное лето, знать не знавшее никакой войны, царствовало на Прайвет-драйв. Гарри, щадя чувства дяди, тёти и Дадли, не разлёгся на той самой лужайке, где жёг травы, а устроился посреди розовых кустов. Тётя, судя по всему, поливала их сегодня, и ещё слегка влажная земля была холодной. Гарри прижался лбом к ней, приминая короткую, какую-то куцую траву; запах мокрой земли окутывал Гарри, прохлада проникала под джинсы и рубашку, под коротко остриженные ногти безуспешно пытались забиться кусочки почвы.

«И почему я не розовый куст, а Гарри Джеймс Поттер?»

Темнота сгущалась; один за другим вспыхивали фонари вдоль дороги, пока Гарри лежал на животе, подложив ладони под подбородок и наблюдая за целой колонией муравьёв, бегавших туда-сюда в десяти сантиметрах от носа Гарри. У них была своя муравьиная деловитая жизнь; они таскали палочки, травинки, комочки земли, в одиночку и группами, без груза носились в разные стороны - наверняка не просто так, а с какой-то целью, которую Гарри никогда не сумел бы узнать.

Калитка позади Гарри открылась с отчётливым скрипом; неторопливо, с достоинством зашуршала мантия. С десяток муравьёв сбилось с шага и уронило большую сухую травинку. Гарри поднял её, подождал, пока муравьи немного успокоятся, и опустил её обратно в крохотные чёрные лапки, едва различимые на фоне травы. Потом перевернулся на спину и осторожно, чтобы голова не взбунтовалась, встал.

- Здравствуйте, профессор Дамблдор.

- Здравствуй, Гарри, - директор улыбнулся. - Ты готов к отъезду?

- Вполне, - кивнул Гарри. - Я уже собрал вещи, сэр. Они в доме.

- В таком случае, пойдём и заберём их, - логично предложил Дамблдор. - Надеюсь, ты предупредил дядю и тётю, что я приду за тобой?