– Ой, как Петрова вырядилась, – говорит Оля Ступина, скривив хорошенькое личико первой ученицы, старосты и любимицы Рыбы. – Наших вещей ей недостаточно, ей мертвые подавай!

– Да тебе просто завидно, – говорит Марина.

– Ну нет, – вздергивает носик Оля, – я мертвое никогда не надену, ни за что. Те, кто мертвое носит, – те в зомби превращаются.

Это, конечно, глупость. Даже пятиклашки знают, откуда берутся зомби. Точнее, пятиклашки считают, что они знают, – потому что на самом деле, как объяснил Павел Васильевич, однозначного ответа на этот вопрос нет даже у ученых. Существует несколько теорий, какая верная – никому не известно. Впрочем, одежда, музыка и кино тут точно не при чем: когда об этом зашла речь, Павел Васильевич только рассмеялся.

Линейка уже закончилась, и семиклассники потянулись в школу. Марина, в своих метвых джинсах, старается затерятся в толпе. Главное, чтобы Оля не настучала. На всякий случай Марина показывает ей кулак и делает страшные глаза.

Оля, разумеется, одета как положено: юбка, фартук с голубоватыми кружевами, две косички с огромными бантами, на груди – серебряная звездочка в круге. Вроде такая же, как у всех остальных учеников, – но у Оли она словно специально начищена, словно нарочно выставлена напоказ. Марине даже противно смотреть: можно подумать, Оля в самом деле понимает, что стоит за этим значком. Конечно, на День Победы и День Проведения их староста пафосно читает со сцены правильные стихи о бойцах, погибших, защищая границы звезды, – но Марина ей ни на секунду не верит.

В прошлом году они проходили «Дочь полка» – и во время урока Павел Васильевич увлекся, стал вспоминать войну. Марина слушала, не отрываясь, – а Оля что-то рисовала на вырванной из тетрадки клетчатой страничке, потом сунула в учебник. На перемене Марина подкралась и вытащила: листочек был весь покрыт цветами и принцессами в роскошных нарядах.

Марину тогда передернуло: как можно рисовать такую пошлятину, да еще во время рассказа о Великой войне? А потом нос воротит от мертвых джинсов!

Марина сидит у окна, на третьей парте. Весь пятый класс и половину шестого она сидела вместе с Леной Ковалевой, но после Нового года родители Лены получили квартиру в новом микрорайоне, Лена перешла в другую школу, и Марина осталась одна. Если честно, ей это очень нравилось. На свободное место она клала сумку, а все тетрадки и учебники вываливала на стол: так оказалось намного удобней прятать книжки, которые Марина тайком читала во время уроков.

Впрочем, сегодня, кроме учебников, у нее нет других книг – все-таки первое сентября. Марина достает из сумки дневник, новый учебник химии и чистую тетрадку. Из окна пятого этажа хорошо видны алые и желтые кроны деревьев. Среди них черным прямоугольником – крыша «пятнашки», чуть дальше, за проспектом, теснятся дома (один из них – Маринин), на горизонте многоярусной башней – силуэт Министерства по делам Заграничья, одной из пяти городских высоток. Там работает дядя Коля и часто бывает Маринин папа. Правда, это министерство взрослые почему-то чаще называют просто Учреждение.

– Здравствуйте, дети! – раздается громовой голос.

Это – коронный прием Рыбы: бесшумно войти в класс и тут же оглушить всех приветствием.

– Здравствуйте, Валентина Владимировна! – семиклассники поднимаются.

Другие учителя давно не требуют, чтобы школьники здоровались хором и вставали в начале урока – но Рыба ведет себя так, словно они по-прежнему первоклашки.

– Садитесь, – говорит она.

Марина садится и тут же снова утыкается в окно.

– Гляди, кто это? – слышит за спиной Лёвин шепот.

– Новенькая, что ли? – предполагает Гоша.

В самом деле – у доски рядом с Рыбой стоит худенькая девочка с двумя тощими, торчащими в стороны косичками. Школьная форма сидит на ней нескладно, в руке она держит портфель из магазина «Мир детей», в другой – матерчатый мешок со сменкой. Наверное, еще не знает, что мешок надо оставлять в раздевалке.

– Это – Вероника Логинова, – говорит Рыба, – она будет учиться в вашем классе. Садись, Вероника.