- О чем? – тоже присела.

- Стань суррогатной матерью, - смотрит со всей серьезностью. – Ты молодая женщина, я не смогу выносить ребенка в силу возраста…

- Так, так, так, подожди… Ты Яну озвучивала?

- Нет.

- Тогда знала бы, что у меня трубы перевязаны.

- Для ЭКО не имеет значения проходимость труб, подсадка производится в полость матки. И на младенца претендовать не буду, даже мужу не скажу... Ты же ведь не отказалась бы от ребенка Яна?

Это какой-то бред. Все, что она говорит – чистой воды безумие. Я, конечно, понимаю: ею движет отчаяние и желание спасти сына. Но тот цинизм, с которым она рассуждает о не родившемся малыше, словно товаре или вещи – не просто поражает, вызывает отвращение. Хочет решить проблему и не обзавестись другими… А я уже почти прониклась к ней симпатией…

- Нет, - резко встаю, собираясь закончить беседу. - Я прошла стерилизацию, потому что мне нельзя иметь детей. После последней беременности чуть «Богу душу не отдала», лишить матери своих сыновей и дочь – да ты, вероятно, шутишь?

- Тина, прости, не знала… не подумала о причинах…

- И вообще, - выдыхаю, собираясь с мыслями, - пока речь идет о сдаче анализов на совместимость, но не ЭКО - на это мы не подписывались. Если нужно еще кого-нибудь подключим…

- Да, тороплю события, - по ее щекам текут слезы. – Время работает против нас – его попросту нет… Я беспомощна, руки связаны… И тогда становишься беспринципным, когда смотришь, как твой ребенок болен и медленно умирает. Пойдешь на что угодно…

- До встречи, Полина. Завтра мы сдадим анализы…

Направляюсь к машине. У самой сейчас эмоции зашкаливают, еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься, а внутреннее противоречие разрывает: с одной стороны мальчику хочется помочь, но с другой – просьбы его матери не выполнимы. Для меня во всех смыслах: и выносить не в состоянии, и позволить родиться этому ребенку - тоже.

Прямо трясет от безысходности…

И одна навязчивая мысль в голове: «спаси меня!»