Еще долго Игорь Евгеньевич искал утешения в словах Андрея, а потом вообще выдал прямо-таки цирковой номер:

— Мой друг, я так к вам привязался, у меня больше никого нет, я подумал, что надо составить завещание.

— Так у вас же есть юрист, который занимается такими делами, здесь я вам не помощник.

— Я не об этом, я хочу вам, мой любезный друг, завещать дачу и московскую квартиру, прошу вас не оказывайтесь, уважьте старика.

— Игорь Евгеньевич, вы ставите меня в неудобное положение, наследство не оставляют первому встречному, наверняка, у вас есть родственники, пусть не самые близкие, но все же родня.

— Андрюша, у меня никого нет. А вас я встретил не просто так, вы мне посланы свыше, я при первой встрече понял это. Только я сначала думал, что вы мне поможете с расследованием, а теперь я просто уверен, что таким образом бог смягчил потерю внука знакомством с вами.

— Игорь Евгеньевич, я помню, вы мне в разговоре как-то упомянули, что хотите завещать свою недвижимость на счет психиатрической клиники в Подмосковье, где вы долгие годы работали главным врачом.

— Да, действительно, раньше хотел, но передумал.

Старик замолчал, видно было, что ему не хочется озвучивать причины, по которым он изменил свое решение. Но, Андрей решил дожать старика, уж очень ему не хотелось ни с того, ни с сего становиться наследником:

— Не понимаю, Игорь Евгеньевич, вы мне так живописали, что клинике требуется капитальный ремонт, срочно необходимо современное медицинское оборудование, еще, по-моему, говорили, что надо улучшить рацион больных. Мне, кажется, что более благородного вложения оставленных после себя средств трудно придумать.

— Андрюша, я действительно об этом мечтал, но в реальной жизни происходит все не так.

Старик опять замолчал, не желая подробно объясняться. Но и Андрей не уступал, надеясь, что можно переубедить собеседника:

— Игорь Евгеньевич, расскажете мне, пожалуйста, что вам помешало осуществить ваши первоначальные планы, вдруг я смогу вам помочь.

— Андрюша, все разворуют, клинике ничего не достанется!

Так в сердцах вскричал Игорь Евгеньевич. Потом, переведя дыхание, добавил:

— Дело в том, что я раньше уже пытался сменить кровати больным. Сейчас в клинике такие кровати, что и здоровый станет больным, если поспит на них хотя бы неделю. Это было еще при жизни Андрюши — я созвонился с директором клиники, спросил, сколько надо денег, чтобы заменить койки на самые современные. Внук мне выделил деньги, и перевел их на счет клиники. Я, дурак, поверил, что все по-честному, теперь больные спят на удобных кроватях.

Старик сделал небольшую паузу, затем продолжил:

— И вот, совсем недавно, еще до Нового года мы вместе с Львом Леонидовичем Фишманом стали готовить документы на оформление завещания по всем правилам, чтобы моя недвижимость после моей смерти перешла на счет клиники. Лев Леонидович предложил в завещании указать, как именно я хочу распорядиться своими средствами, то есть на что они пойдут. Для этого мы решили съездить в клинику, чтобы предварительно обговорить с директором мои пожелания, может быть, он поправит нас, если появились, какие-то неотложные нужды, о которых я не знаю.

Старик опять замолчал, видно, готовился рассказать, что же такого страшного там произошло. Собравшись с духом, продолжил:

— Андрюша, меня в клинике еще хорошо помнят, поэтому по пути к директорскому кабинету санитары разрешили мне зайти в палаты. Мне хотелось посмотреть, так ли удобны новые кровати, как мне описывал директор клиники. К моему глубокому разочарованию во всех палатах стояли старые кровати, которые были там еще в мою бытность главным врачом. Наверно, вы уже догадались, мой молодой друг, что после увиденного в кабинет директора, я не стал подниматься.