Долго, не отрываясь я смотрел в ту сторону, пока наконец не понял, что со мной происходит. Мои чувства были переменчивы и обострены до крайности. Я так резко, остро и нервно реагировал на происходящее, словно находился в каком-то нереальном мире. Мне казалось, мое сердце бьется быстрее, движения стали стремительнее, а все, что я вижу, — ярче, четче и определеннее. И это произошло после вчерашних событий. Мне стало интересно, не случилось ли таких перемен и с моей внешностью, что по возвращении домой мои друзья и родные заметят это. Я чувствовал себя возмужавшим и был похож на человека, которому назначено предстать перед судом, вместе с тем находясь во власти страха, волнения и любопытства.
Но теперь, чтобы удержать мои чувства в узде и сохранить душевное равновесие, я должен был предпринять некоторые усилия и заняться физическими упражнениями. Поэтому я повернул велосипед, снова уселся на него и спокойно покатил по проселочной дороге, не оглядываясь на болота у меня за спиной.
Паучок
Я вернулся через четыре часа, преодолев расстояние примерно в тридцать миль, и буквально светился от радости. Я намеренно совершил поездку по сельской местности, чтобы полюбоваться последними следами золотой осени, растворявшимися в неотвратимо наступающей зиме. Холодный ветер бил в лицо, а физическая активность развеяла все мои страхи и уничтожила мучительные мысли. В деревне я нашел постоялый двор, съел обед из хлеба и сыра, попросил открыть для меня один из фермерских амбаров и подремал там около часа.
Вернувшись в Кризин-Гиффорд, я чувствовал себя обновленным, довольным, полным сил и готовым встретиться и сразиться со всеми ужасами, притаившимися в доме миссис Драблоу и на окружавших его зловещих болотах. Одним словом, я был весел и дерзок. В таком настроении я выехал на площадь и едва не врезался в автомобиль, который сворачивал в узкий переулок мне навстречу. Я резко крутанул руль, нажал на тормоз и кое-как протиснулся между автомобилем и стеной дома. В этот момент я заметил, что машина принадлежит моему попутчику, ехавшему со мной в поезде, человеку, который скупал фермы на вчерашнем аукционе. Мистеру Сэмюелю Дейли. Тот велел своему шоферу затормозить и высунулся из окна, чтобы справиться о моем самочувствии.
— Я совершил чудесную прогулку по окрестностям и теперь хочу хорошенько отобедать.
Мистер Дейли удивленно приподнял брови:
— А ваши дела?
— Вы о недвижимости миссис Драблоу? О, скоро я приведу их в порядок. Хотя, должен признаться, на это уйдет больше времени, чем я рассчитывал.
— А вы были в доме?
— Разумеется.
— Ах вот как.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не желая развивать эту тему. Затем, приготовив велосипед к дальнейшей поездке, я весело сказал:
— Честно говоря, мне здесь нравится. И будет интересно справиться с этой задачей.
Мистер Дейли по-прежнему пристально смотрел на меня, так что я был вынужден отвести взгляд, чувствуя себя как школьник, которого поймали на лжи, когда он рассказал вымышленную историю.
— Мистер Киппс, — произнес он наконец, — вы явно храбритесь. Позвольте мне угостить вас обедом, который вы с таким нетерпением ожидаете. В семь часов. Хозяин гостиницы расскажет, как добраться до моего дома. — Он махнул рукой шоферу, откинулся на спинку сиденья и больше не смотрел в мою сторону.
Вернувшись в отель, я основательно подготовился к следующему дню, и хотя в упреке мистера Дейли явно имелось зерно истины, я был полон решимости и мне не терпелось с головой погрузиться в дела, касавшиеся особняка Ил-Марш. Я попросил собрать для меня корзину с провизией, затем сходил в город и прикупил кое-что из продуктов: несколько пачек чая и кофе, сахар, пару буханок хлеба, банку с печеньем, свежий табак для трубки, спички и прочую бакалею. Кроме того, я приобрел большой карманный фонарик и резиновые сапоги. Я все никак не мог избавиться от ярких воспоминаний о путешествии по болотам и о тумане, возникшем во время прилива. Если это повторится — хотя я отчаянно молился, чтобы ничего подобного не случилось, — я должен быть во всеоружии, по крайней мере обеспечен всем необходимым в материальном плане.
Когда я рассказал хозяину гостиницы, что собираюсь переночевать в гостинице, а на следующие пару дней перебраться в особняк Ил-Марш, он ничего не ответил, но по выражению его лица я понял, что он вспомнил, как я вернулся посреди ночи и яростно барабанил в дверь, а мое лицо было перекошено от пережитого потрясения. Я спросил, могу ли снова позаимствовать его велосипед, и он едва заметно кивнул мне. Кроме того, я предупредил его, что хотел бы сохранить за собой комнату, однако, независимо от того, сколько времени у меня уйдет на работу с бумагами миссис Драблоу, я собирался покинуть гостиницу к концу недели.
Мне было любопытно, что думал этот человек обо мне и о том деле, которое я так беспечно взвалил себе на плечи, но видел: ему, как и всем остальным, хорошо известны не только слухи и легенды, связанные с особняком Ил-Марш. Он знал и правду. Мне кажется, в глубине души он бы обрадовался, исчезни я из его жизни раз и навсегда. Однако предпочел не озвучивать своего мнения и не стал предупреждать меня или давать советы. Вероятно, мое поведение дало ему ясно понять, что я не приму возражений, не стану прислушиваться к предупреждениям и даже к своим собственным дурным предчувствиям. В тот момент я был намерен упрямо следовать выбранному курсу.
Мистер Дейли понял это через несколько минут после того, как я переступил порог его дома в тот же вечер. Он наблюдал за мной, слушал мою болтовню и за весь обед не проронил почти ни слова.