– Эй! Отпусти меня! – возмущалась Алекс, но князь не слушал.

Маленькая, глупая, взбалмошная девчонка. Сумасшедшая. Она сама не понимает, какую ценность представляет.

Дэйрон сжимал в своих руках жену. Жену! Живую, законную, с невероятным характером. Да, она странно выражается, но он сможет перевоспитать девушку.

– Слышишь меня, ты, цирковой медведь?! Я тебе не игрушка-антистресс! Не вздумай мазать меня этой штукой! Ты знаешь, что я тебе ею намажу, если ты прикоснешься ко мне своей травой?!

Над воспитанием придется хорошо поработать.

Дэйрон распрямил спину и встал, подхватывая Алекс на руки. Легкая, как перышко. Давно он не носил женщин на руках, со времен далекой юности. Уже и забыл это приятное ощущение…

– Алекс, запомни важное правило моего дома: все повреждения, даже самые незначительные, должны быть обработаны, – спокойно произнес князь, усаживая жену себе на колени.

– Странные правила для мужчины, который шестерых жен на тот свет отправил, – резонно заметила Алекс. – Их ты тоже этой штукой обрабатывал?

Она посмотрела на целебную мазь так, словно там был яд.

И вдруг Дэйрон понял ход ее мыслей. Имани не понимает, как погибли жены до нее. Не помнит или не знает – это не важно. Важно то, что она воспринимает князя как угрозу. Малышка опасается, что он доведет дело до конца и убьет ее? Глупая.

– Нет, ведь они не пытались отказаться от свадьбы и выскочить замуж за убогого, – хмыкнул в ответ Дэйрон.

Он вовсе не злился на нее за попытку выйти за другого. Дочь не может противиться воле отца.

– За непослушание ты наказываешь своих жен шишками и тумаками? – удивилась Алекс. – Буду иметь в виду.

Невыносимая! Где Алессандра успела так наточить свой язычок? Она ведь из благовоспитанной семьи!

– О наказаниях жены за непослушание ты еще узнаешь, девочка, – усадил он супругу к себе на колени. Князю понравилось, как Алекс болтает ногами, сидя на нем. – Обязательно узнаешь, – пообещал он, предвкушая процесс воспитания взбалмошной имани.

Если ему не изменяет память, закон гласит, что наказания не должны выходить за пределы супружеской постели.

– Послушай, Дэйрон, я не хочу быть седьмым трупом на твоем фамильном древе, – начала было язвить имани.

Дэйрон воспользовался моментом. Вскинул руку и нанес мазь на поврежденную кожу головы.

– Ах ты!.. – зарычала Алекс, вырываясь, как кошка, которую вдруг решили искупать.

Надежно фиксируя упрямицу, князь старательно втирал лекарство.