— Ну, и…

— В указанное в записке время я заметил между прочими посетителями одного человека, физиономия которого показалась мне знакомой. Я припомнил: это был человек, которого я случайно видел во Владивостоке на радио-станции. Он тогда разговаривал шифром с Изомэ. Не оставалось сомнений, что он и есть тот, который добивается документа.

— Ты, конечно, его выследил?

— Мало того. Я поселился в том же доме, где живет он, и к его телефонному проводу прикрепил свой. Таким образом, мне стали известны все переговоры Изомэ с маской.

— Это интересно.

— Для меня это было в особенности. Маска убедительно говорила, что вторая часть документа у него почти на руках. Но самое интересное это то, что он требовал освобождения Ольги.

— Странно. Что ему от нее надо? Ведь он же знал, что она не имеет документа?

— Да, это странно. Во всяком случае, я использовал слышанный разговор. Я. написал Изомэ секретное письмо и предложил ему вторую часть документа на таких же условиях, как маска, но немедленно.

— Прекрасно. Но ведь Изомэ мог не поверить письму неизвестного ему человека.

— Разумеется, я учел это обстоятельство.

— Как же ты выпутался?

— Помог случай. Я встретил в Харбине полковника Солодовникова. Он меня, конечно, не узнал, зато я его путешествие в чемодане прекрасно помню.

— Ну, и…

— Не составило большого труда сорганизовать на него нападение. Затем, под страхом смерти, он от своего имени устроил банкет, пригласил Изомэ и представил меня как графа Дютруа.

— Великолепно. Ты прямо русский Рокамболь.

— Ха-ха-ха-ха! — заливается Ефим. Ему весело. Шутка сказать! Он перехитрил японского дипломата.

— Утащил у него документ прямо из-под носа, — смеется Ефим и пространно продолжает рассказывать, как он устроил Изомэ ловушку и удрал от него.

— Здорово, Ефим, здорово. Только ты не увлекайся. Давай лучше поглядим, что же это за документ, которым так упорно все интересуются.

Ефим торжественно вытаскивает из кармана обе половины голубого конверта.