В Риверсайд Парк.

В свете фонарей деревья казались на удивление хрупкими. Машины мчались по улице Генри Хадсона. Пол шел по тротуару, мимо детской спортивной площадки, возле склонов. Группа выцветших гарью деревьев; тьма под ними была вязкой как сироп и Пол внезапно почувствовал атавистический посыл, как будто в мозг вонзилась раскаленная игла: Ты там, я же чувствую тебя. Наблюдаешь за мной. Ждешь. Меня. Давай, выходи. Но выйдя под сень деревьев, он увидел, что там никого нет. Снова на тропинку; впереди оконцовка парковой зоны; ступеньки наверх; Драйв, не так далеко впереди и Семьдесят вторая. С каким-то садистским сарказмом Пол подумал: “Ну, что же, дерьмовая видимо ночка для охоты. Но ты мне все равно попадешься, все равно никуда тебе не деться”.

Его трясло от холода. Подошвы ног горели. До квартиры было несколько минут ходьбы. Пол пошел к ступенькам ведущим наверх.

Подходя к лестнице он уголком глаза заметил какое-то смутное движение сбоку, а затем прозвучал вкрадчивый голос:

– Эй, минутку.

Пол остановился. Повернулся.

Высокий, очень высокий мужчина. Худой до изнеможения, да еще и сутулый. Одет в короткую с рукавами не доходящими до запястий куртку. Выпуклая, похожая на череп голова, нервически подрагивающие плечи. Волосы неопределенного то ли светло рыжего, то ли белого цвета. Нож был большой охотничий, он злобно смотрелся в полутьме.

– Денежки есть, приятель?

– Может и есть.

– Давай, давай-ка их сюда. – Нож двинулся вверх на два дюйма, пустая левая рука сложила ладошку и помахала ей в воздухе. Наркот облизал верхнюю губу, как умывающаяся кошка и двинулся к Полу.

– Ну, что же, получи, – выдохнул Бенджамин.

– Чего ты бормочешь? Эй, гони денежки, мужик.

– Ты влип по уши в дерьмо.

Быстрый шаг вперед. Наркоман неясно вырисовывался на расстоянии вытянутой руки.

– Слушай, я не хочу тебя порезать, понял? Давай денежки, и разойдемся по-хорошему, лады? – Голос напоминал нервное хныканье, это либо наркота в нем говорила, либо ее отсутствие: нож не дрожал, лезвие было направлено вверх, а кулак стоял надежно. По нему можно было понять, что мужчина прекрасно знает как обращаться с холодным оружием. Хватит болтать с ним. Действуй. “Денежки, мужичек!”

Пол вытащил его из кармана и трижды нажал на курок – наркот откинулся назад; руки его стали зажимать раны, пытаясь удержать неумолимо струящуюся кровь, а черепообразная физиономия обрела скорее не яростное, а какое-то болезненно-возмущенное выражение. Потом откинулся и упал возле железных перил, не вытянув даже руки, чтобы защитить себя от падения. Пол был готов снова выстрелить, но наркот не шевелился.

Чувствуя опьянение от происшедшего он ввалился в квартиру и встал на пороге потея дрожа каждой напрягшейся клеточкой существа, не чувствуя ног – купаясь в. своих ощущениях. – Вот так, – только и повторял он.

– Вот так, вот так...