— Уйдите! — прохрипел Колдаев. — Что вам нужно от умирающего человека?

— Считай, что я сентиментален. Я хочу посмотреть на тебя последний раз и утешить. Столько лет ты делал надгробия другим, кто же сделает тебе? Вряд ли у этого блаженного дворника хватит денег. Но не беспокойся, умирай спокойно. Я заботился о твоей душе, позабочусь и о теле. Ты получишь похороны по высшему разряду и, если только душа, как уверяет нынешняя наука, бессмертна, сможешь убедиться, что я не обманул. За это я попрошу всего-навсего об одной вещи.

— Я заклинаю вас, — Колдаев из последних сил приподнялся, — не приходите на мои похороны.

— Почему? — удивился Борис Филиппович. — На похороны не приглашают и, следовательно, не возбраняют приходить. И потом, неужели ты меня, а не свое непомерное тщеславие считаешь всему виною?

— Не мучайте меня. Я расплатился за все сполна.

— Ты ничего не понял в том, что увидел, глупый и ничтожный человек. Судьба давала тебе шанс, а ты не захотел его использовать. Вместо того чтобы стать Художником и сделать то, чего не делал до тебя никто, ты позорно сбежал. И теперь подохнешь в дерьме никому не нужный.

— Я искуплю этой смертью свою жизнь. А вы — антихрист с отметиной дьявола, вы — соблазнитель малых сих, вы не расплатитесь за грехи никогда.

— Брось кликушествовать! — проговорил Люппо раздраженно. — Ты проиграл наш спор. Отдай фотографии, и я сразу же уйду.

— Зачем вам изображение святой?

— Какая она, к черту, святая? Обыкновенная смазливая девица, про которую Бог знает что нагородили. Где фотографии?

— Я их уничтожил.

— Не лги, ты не мог этого сделать.

Он подошел к кровати. Колдаев попытался сопротивляться, но Люппо откинул его высохшую руку.

— Тише, тише. Не думай, что мне доставляет удовольствие копаться в твоем белье.

Он достал из-под подушки конверт и положил его в карман.

— Ну, вот и все.

Больной рванулся, попытался встать, но силы оставили его, скульптор упал и захрипел. Лицо его сделалось невообразимо желтого с оттенком коричневого цвета, он жадно открывал рот и тяжело дышал. Люппо мельком на него поглядел и отвел глаза. В коридоре послышалась тяжелая поступь Катерины, зашумели дети. Он дождался, пока все стихнет, и выскользнул из комнаты.

Божественного Искупителя никто не видел, но в подворотне он столкнулся нос к носу с Ильей Петровичем. Дворник отвернулся и сделал вид, что не узнает его.

— Что это с вами, голубчик мой? Вы поверили бредням больного человека? Бог с вами, но про Машу неужели вы не хотите ничего спросить?

— Вы нашли ее? — Директор с мукой посмотрел в безмятежное лицо Искупителя.