– Сэр! Один из кадетов-охранников из главного зала хочет видеть тебя!

– В такой час? Зачем?

– Я… я не знаю, сэр, я не смогла выяснить. Он почти в шоке. Пожалуйста, сэр…

Харн пронесся мимо нее и сбежал вниз, за ним по пятам Торисен и стражница. Кадет скорчился под факелом. При появлении коменданта он поднял искаженное лицо и вскинул руки. На них блестела свежая кровь.

– М-мертвые, – просипел он, – мертвые, мертвые, мертвые…

Харн потряс его. Кадет прикусил язык, заикал и разрыдался, хватаясь за большие руки наставника. Харн на секунду приобнял мальчика, потом мягко освободился от его хватки.

– Останься с ним, – кратко сказал он своей охраннице и побежал к залу. Для такого крупного мужчины он двигался очень быстро, Торисен едва поспевал за ним.

С лестницы, ведущей в главный зал, им открылась вся картина.

Двое кадетов лежали на каменных плитах пола перед затухающим огнем. На первый взгляд они тесно прижались друг к другу в крепком объятии, зашедшем слишком далеко. Но потом Торисен разглядел, что их так жестоко столкнули друг с другом, что кости сломались, переплелись и врезались в мягкие тела. Кровь широкой черной лужей разлилась по полу. Харн упал на колени, пытаясь расцепить мальчиков так, чтобы не причинить еще больше вреда мертвым. Он сознавал, что тут уже ничем не помочь, но остановиться не мог.

Торисен почувствовал, что кто-то стоит позади. Он обернулся – из темноты на него смотрел Нусар.

– Мы не завершили дело, лорд.

Высокорожденный услышал голоса. Тревога еще не поднялась, но остальные кадеты идут сюда, поднятые каким-то особым чувством, которое часто предупреждает об опасности. А еще он заметил, что Нусар натянул на себя шапочку одного из убитых мальчиков. По коже побежали мурашки.

– Здесь не место, – сказал он. Собеседник хихикнул:

– Это предусмотрительность или страх? Идем, проверим.

Лестница, ведущая на подземные этажи, была за его спиной. Он повернулся и начал спускаться, не оглядываясь. Обратная сторона шапочки лоснилась темно-красным так же, как и пол вокруг разбитых тел. Торисен пошел следом.

Донкерри видел, как они уходили, хотя глаза его застилал туман. Неужели отец действительно набрался смелости и бросил вызов Верховному Лорду? Хотя он все еще чувствует себя больным после мимолетного взгляда на то, что лежит у огня, он не должен терять. Торисена из виду, а то потом дед сделает так, что станет много хуже. Гораздо хуже. Беспредельно. Сглатывая, чтобы подавить тошноту, он поднялся и, пошатываясь, побрел за ушедшими.