— Тиара защищает, — твёрдо сказала я.

Наше прибытие в Болота вызвало маленький фурор. Станция здесь была оживлённей нашей, но всё равно, станционный смотритель не часто видел, как из вагона товарного локомотива выходят сёстры Тиары и, смущаясь и мямля, пытаются рассказать ему о трёх трупах-попутчиках, одному из которых кто-то раскроил череп так, что кости треснули. Нас, включая протестующего и пытающегося представить себя жертвой Берга, сначала взяли под стражу и засунули в погреб местного опорного пункта Ордена. Я не сопротивлялась, не было сил. Кама что-то пищала про то, что мы сёстры Тиары, но я велела помолчать и попросила доложить о нас коменданту Марису. Он должен был помнить меня. Я время от времени выезжала сюда по делам от имени Рахаила.

В камере Кама уложила меня на широкую грязную лавку, оставив Берга блевать в парашу. Я позлорадствовала над его сотрясением того, что у него между ушей, попросила Тиару не награждать меня после всех испытаний вшами и погрузилась в дрёму.

Разбудил меня лично сар Марис в сопровождении оруженосца и какого-то типа в красной мантии и с писчей доской на пузе. Я спросонья чуть было не начала над ним смеяться, но вроде сдержалась. Оказалось, это был их врач. Меня раздели, осмотрели, уложили на носилки и понесли в казармы. Марис то ли ругался на меня, то ли извинялся за камеру, я не слышала. Оказалось, что меня принесли в лазарет, где я уснула сразу же, как только меня переложили на чудесную мягкую койку с клеенчатой обивкой.

Во второй раз я проснулась на следующий день. Камалин бодро отчиталась, что по заверениям здешнего врача я почти здорова, мои синяки, ссадины и сломанные ногти обработали, занозы из ладоней вынули, а Камалин лично меня помыла. В общем, немного пудры на лицо — и можно в гроб класть и показывать людям.

Меня накормили, выдали новую смену белья, мужской рабочий комбинезон, мои ботинки и новый бушлат с шапкой. Ух, красота! С помощью Камалин я причесалась, заплела косу и отправилась к мастеру Марису рассказывать, что со мной случилось.

Я рассказала многое, но не всё. Умолчала про подземный город, про Магду, постаралась не заострять внимание на моём удивительном пересечении Океана. Последнее, как ни странно, мастера удивило меньше всего. Как сказал рыцарь, Тиара защищает. Я не стала спорить.

Берга взяли под стражу. Я указала на то, что он сильный и хитрый волшебник, но меня успокоили, что он ещё долго не сумеет колдовать после того, как я приложила его по лбу.

Оставалась самая неприятная часть.

Браслет на руке Камалин.

Я надеялась, что его не заметят, но не я одна такая умная и могущественная волшебница в Вольных землях. Сразу двое рыцарей этой заставы заметили, что браслет как минимум фонит и вызывает реакцию в ближайших минопроводах. Я, не вдаваясь в подробности, описала происхождение вещицы и попросила помочь его снять с моей ученицы. Хотя меня уверили, что её здоровье в полном порядке, я бы предпочла избавиться от странного предмета.

В самом конце разговора Марис сообщил, что пришла телеграмма от мастера Рахаила. Он обещал прибыть на ближайшем поезде в течении трёх-пяти дней. До этого времени Марис вежливо предложил мне побыть их гостем.

Ну, хоть не под арестом, молча обрадовалась я. Хорошее же начало новой жизни в новом цикле.

Рахаила встречали торжественно. На станцию высыпал весь гарнизон в парадных доспехах и плащах. Мой старик величаво вышел из товарного вагона, как если бы был Великим Магистром или наследным принцем какого-нибудь вольного королевства. Марис от души пожал ему руку, провёл к автомобилю, усадил и лично повёз в крепость. Я аж прослезилась от такого обращения. Как мне пояснил приехавший вместе со стариком Лир, это всё от того, что старик когда-то действительно входил в совет магистров, но выбрал добровольное назначение в нашу заставу, и не покидал её почти тридцать лет.

— Ты-то откуда это знаешь?

— А он мне сам рассказал.

Потом я почти два часа ждала под дверью мастера Мариса, пока они с Рахаилом наговорятся. Я ощущала себя глупой ученицей в ожидании взбучки. Когда Марис вышел и удалился в сопровождении своего писаря и Лира, я с трудом заставила себя зайти внутрь.

Я покинула крепость всего четыре дня назад. А по ощущениям — целую вечность.

— Ну, как ты? — мирно спросил у меня старик. Я расплакалась и повисла на нём, прося забрать меня домой и спрятать ото всех этих глупых людей, гибернийских тайн и просто чужих глаз.

По-моему, у меня случилась истерика.