Гюстав поднес руку к глазам, полюбовался переливами света на гранях камня.
– Да, – смущенно подтвердил он. – Может, и не стоило надевать его – как-никак историческая реликвия, – да уж очень захотелось.
– А что в нем особенного? – спросил я.
– С этим перстнем связано древнее семейное предание. Может быть, такое же древнее, как этот замок, – Гюстав помолчал. – Считалось, что он приносит счастье главе рода. И надевать его полагалось только в день свадьбы, ни в коем случае не раньше. Лет триста назад перстень пропал, а в прошлом месяце мы нашли в одной из стен маленький тайник. В нем была шкатулка с фамильными драгоценностями и среди них – этот перстень. Триста лет его никто не брал в руки… Вот я сегодня и не устоял. Тем более – такой день…
– И правильно сделал, – сказал Андрей.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Сказывалась необычная обстановка или просто привык за последнее время ложиться под утро, не знаю. Ворочаясь на широченной кровати, я вслушивался в отдаленный плач ночных птиц, вспоминал день, ломал голову над парадоксами времени, о которых говорил Андрей…
Часы пробили три раза, и я повернулся на бок, твердо решив отбросить все мысли до утра, когда в коридоре послышались быстрые шаги. Кто-то толкнул было мою дверь, прошел дальше, потом из комнаты Бориса послышались встревоженные голоса. Что могло случиться?
Прислушиваясь, я сел на кровати. В тот же миг дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял Борис.
– Коля, вставай! Быстро буди Андрея, – голос его дрогнул: – Гюстав убит!
2
Боюсь, что представшую перед нами картину я не забуду никогда. И сейчас, спустя годы, она заставляет меня порой просыпаться от ужаса.
Гюстав лежал на спине, запрокинув голову. Полоска неестественно голубых зубов ярко блестела на бородатом лице. В грудь по самую рукоятку был вбит длинный обоюдоострый кинжал. Кровь протекла на пол, собралась лужицей у кровати, протянулась извилистой темной струйкой к двери. Он был мертв. А рядом, подложив ладонь под щеку, чуть улыбаясь, спокойно спала Ольга.
К ней и бросился Борис. Гюставу он уже ничем не мог помочь – это было видно с первого взгляда.
– Что? – спросил я.
– Ничего не пойму, – растерянно пробормотал наш врач.
Он взял в правую руку тонкое запястье Ольги, пальцами левой приподнял веко.
– Похоже на какое-то сильное снотворное. Марианна, помоги…
Марианна всхлипнула, но все же подошла к мужу. Стараясь не смотреть на мертвого Гюстава, помогла Борису приподнять Ольгу.
– Лучше унести ее отсюда, – Борис повернул к нам озабоченное лицо.
Я оглянулся. В дверях соляными столпами застыла четверка актеров. Старичок-горнист поддерживал плачущую у него на плече Веронику и что-то тихо шептал ей на ухо, ласково проводя рукой по рассыпавшимся прядям волос.