Гном покорно забрался внутрь салона, следователь, слегка пригнувшись, пролез за ним, оставив на земле одну левую ногу и держа оружие наготове.

— Открывай, — следователь указал дулом на груду тряпок.

Кобольд, свободной рукой, сдёрнул ткань и их взорам предстала горка золотых монет, удивительно красиво переливающихся в розовом цвете.

Зрачки следователя расширились до того, что заняли весь разрез глаз, он потянулся левой, окованой с Кобольдомм, рукой к золоту и положил поверх него свою широкую пухлую ладонь.

А как нам, уже, известно золото это было волшебным, как и положено золоту, и лишь, только, оно ощутило прикосновение живого существа, то тут же, было, устремилось к тому что бы подбить его на действия аморально — уголовного характера, но почуяв блюстителя закона, не стало зря тратить силы на уговоры, зная, что всё, и так, будет сделано как надо.

— Что? Есть? — адвокат, которому обзор перекрывал широкий зад коллеги в нетерпении потянул того за рубаху.

Следователь, с неохотой, оторвался от золота и повернув голову к адвокату, еле слышно ответил:

— Да, золото здесь, — он облизнул языком пересохшие губы — подойди, посмотри.

Адвокат шагнул вперёд, вплотную соприкоснувшись с коллегой и через его плечо просунул голову в салон — Ух ты! — только и успел произнести он, как следователь, коротким движением, прижал дуло пистолета к его подбородку и спустил курок.

Прогремел выстрел, заложив уши всем находившимся в салоне. Пуля прошла всю голову на вылет, разбрызгав содержимое черепной коробки по потолку.

На удивление, адвокат продолжал стоять, глядя удивлёнными глазами на коллегу, затем, словно увлекаемый невидимой рукой, отступил на два шага назад и медленно, как срубленное дерево, упал на спину, уставившись невидящим взглядом в тёмное небо, заливающее остекленевшие глаза адвоката, резко усилившимся дождём.

Следователь вылез из машины, только, левая рука у него вытянулась, прикованная к засевшему в салоне Гному.

Следователь долго глядел на труп убитого, затем, ещё трижды, выстрелил в бездыханное тело и обернулся к Кобольду.

Гном различил направленное на него дуло пистолета, пронзительно заверещал от страха, попытался отскочить от дверного проёма, но следователь, прикованной рукой, подтянул его к себе, прицелился в большую, арбузообразную голову и нажал на курок.

Старенькая «Победа», освещая путь одной фарой, кряхча и фыркая, катилась по шоссе. Рулевой — Заяц сплёвывал слюну в открытое окно, на его физиономии была написана высшая степень недовольства.

— Мы бы пешком и то быстрее шли, чем едем в этой развалюхе, — Заяц словил зубами блоху засевщую у него на левом плече, и, мигом, проглотил паразита — этот мудак, уже, небось, опередил нас на пол жизни.

— Главное не сдаваться и никогда не терять надежды, — Принцесса вглядывалась вперёд, надеясь, что, вот — вот, на горизонте дороги появиться преследуемый ими автомобиль — вы, что же думаете, мои папинька с маминькой, так сразу и согласились на мой брак с Его Величеством Королём Многоземельным? Ах, вы бы видели их лица, когда мой распрекрасный явился свататься — грязный, оборваный, нищий, да в придачу, матом ругался так, что артель портовых грузчиков, и та бы постыдилась. Моим папиньке с маминькой, как будто по бутылке уксуса в рот влили, так физии повытянулись. И это от одного, только, вида, он, ещё, не сообщил за чем пришёл.

Заяц покосился на Принцессу, у него, даже, слюни течь перестали.

А Принцесса продолжала делиться воспоминаниями молодости.

— А когда они поняли, что это мой будущий жених, ох и скандал во дворце был! — Принцесса рассмеялась — Но мой ненаглядный плюнул на них, в буквальном смысле, слюной, причём, каждому точно между глаз попал. Заявил, что он, пока, своему слову хозяин, а желает стать хозяином целого королевства, так что жениться он, непременно, будет! Потому будьте любезны — выкатывайте приданное.