Вокруг все то же, да не все.

Исчез разбитый телевизор и поломанные вещи. Колодец стоял, как и прежде, целёхонек и белел чистыми струганными досками.

Но здесь, как и там, не было бабушкиного домика, только каменное крыльцо торчало из земли. Воздух своей чистотой и ароматом кружил голову.

Над головой синело необъятное небо, берёзки и ели качали ветвями, а в траве цвели колокольчики и ромашки. Я спустилась обратно, чтобы перейти на ту сторону туннеля.

Поднялась по ступеням. Выглянула.

Вокруг валялись осколки. Разбитый телевизор и поломанные вещи, из домика моей бабушки. С корнем вывороченные из земли берёзки скорбно покоились в траве. Старый колодец облезлый и немного покосившийся потерял свою крышу, она, в виде досок усеивала землю вокруг.

От этой картины я невольно спустилась парой ступенек назад.

За спиной послышался дробный перестук, ну ладно, «перешлеп» босых ног по ступенькам. Я обернулась на звук и впечаталась лицом в чью-то грудь.

Незнакомец. Странный парень с черными как смоль волосами, только одна прядка крашеная сбоку свисает белая, словно снег.

Я, не на шутку испугавшись, закричала:

– А ты кто вообще такой? – Страшно ведь: секунду назад ты была в подвале одна, и на тебе – неизвестный гость, с добром или злом пришел непонятно.

– Да так, мимо проходил, – небрежно пробормотал тип и попытался обойти меня. – Разрешите, сударыня… – И локтем меня так, отталкивает в сторону. Чисто из вредности характера я пихнула этого наглеца обратно и встала в проходе, загородив дорогу. Расхаживают тут всякие.

– Вот, значит, как? – Черные, слегка раскосые глаза зло сощурились.

– Так! Мне бабушка не велела никого в подвал пускать.

– А вы, барышня, всегда маменек да бабушек слушаетесь?

Тип поковырялся в кармане, выудив оттуда светящийся шарик, направил его лучи на меня. В свете чудного фонарика – наверняка какая-то китайская новинка – мы смогли хорошо рассмотреть друг друга.

Черные как смоль волосы, только маленькая седая прядка сбоку свисает, прямой нос, кожа бледная, что у твоей поганки, вид усталый, осунувшийся, и ко всему этому прилагались слегка раскосые, темные, как омут, злые глаза. А под каждым из этих не добрых глаз, как у панды, по огромному фингалу. Такими «фонарями» и без китайского волшебного шарика светить можно.

Лицо незнакомца приобрело какое-то злое, упорное и целенаправленно нехорошее выражение. Сразу становилось понятно: это недобрый гость.

– Знаеш-ш-шь… – зашипел гаденыш. – Когда я вижу такую красоту, у меня в душе свербит и в животе такое непреодолимое чувство… желание такое появляется. Гр-р… Неутолимое.

– Это глисты, не иначе. – Хамство – защитная реакция от всякого агрессора. – Я, конечно, не такая хорошая травница, как моя бабушка, но где-то здесь был тертый чеснок, кора дуба, молоко… или лучше еще туда огурца соленого добавить?! – взвизгнула я, проследив за шаловливой рукой чернявого. Поползновения наглых хапалок я пресекла хлестким ударом ладони.