Денис Сергеевич ушёл, я поела, едва–едва запихнув в себя несколько ложек каши и запив их чаем. Желудок за столько дней, видимо, отвык от пищи, потому как больше ничего съесть я не смогла. Решила, что подвиги совершать буду постепенно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За окном начинало темнеть. Я сделала попытку встать на ноги, но они были будто бы ватные, не слушались меня, пришлось сесть обратно на кровать. Посидев несколько минут, я повторила свою попытку. Осторожно встала, держась за кровать, потихоньку добралась до тумбочки и дошла до окна. Опираясь на подоконник, я внимательно рассматривала, что находилось за стеклом. Окна палаты выходили, видимо, во двор, чуть подальше был больничный парк. Над деревьями в домике были видны верхушки многоэтажных городских домов. Они были такие большие, непривычные. И, вроде как, этот город был для меня чужим.

Я не заметила даже, что стою на ногах, уже ни за что не держась. Обратно до кровати я дошла уже самостоятельно. Какая–то безысходность на меня накатила. Я легла под одеяло, ничего не хотелось. В таком настроении я и уснула. 

Не знаю сколько я проспала, но проснулась я оттого, что медсестра трясла меня за плечо. Я, ничего не понимая, села в кровати и вопросительно посмотрела на неё.

– Вы кричали во сне! Я услышала и прибежала, – обеспокоенно тараторила девушка. – С вами всё хорошо?

– Спасибо, – просипела я. – Всё нормально.

– Может быть, мне с вами посидеть? – предложила она, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Нет, не стоит, я в порядке, – пробормотала я, пытаясь оживить в памяти тот сон, что заставил меня кричать.

Девушка вышла. Я через какое–то время решила пойти в душ, понимаю, что уснуть больше не получится. Как обрывки кадров из плохого кино, всплывали куски сна. А я пыталась их собирать, как пазлы в картинку, которая, как мне казалось, может быть очень важна.

В моём сне была женщина лет пятидесяти. Высокая, представительная, хорошо одетая. Она была на меня не похожа: светлые волосы, черты лица другие, но во сне я знала, что это – мой близкий человек. Она улыбалась мне, как будто хотела меня успокоить.

– Лиза, детка, ты должна меня понять, – говорила она как–то слащаво.

– Нет! Не подходи ко мне! – кричала я, по щекам текли слёзы.

Сон был реалистичным. Очень. И, может быть, я ошибаюсь, но мне казалось, что это – моё воспоминание. Вот только что это всё значит, я не понимала.

Всю ночь я прокручивала в голове этот сон. Перебрала все детали, вспомнила всё, что смогла. Наверное, прошла километры, нарезая круги по палате.

Во сне я была одета в джинсы и плащ, а на ногах были туфли на сплошной подошве. На руке сверкал какой–то странный браслет. Я его увидела, когда отталкивала от себя ту женщину. В простом сне я не разглядела бы всё так подробно.