– Если тебя это так сильно интересует, бери и делай, – сказала она.
– Что? – удивился я.
– Ну, я про спецуборку. Если тебе это нравится, бери и делай, и перестань постоянно терзать себя вопросами, зачем да почему.
Я не знал, что ей ответить. День, когда я убирался в доме умершего мужчины, я вспоминал как прыжок с тарзанки. Я будто получил ваучер «Спецуборка» от Йохена Швайцера[1]. В тот момент ситуация казалась мне сущим адом, но, вернувшись в свою скучную жизнь, я ощутил нехватку адреналина. Ведь это можно было назвать настоящим приключением. И не исключено, что когда-нибудь мне захочется это разок повторить. Но только когда-нибудь. И только разок. Ведь если ты один раз прыгнул с тарзанки и получил от прыжка удовольствие, это не значит, что нужно немедленно становиться профессиональным прыгуном с тарзанки, не так ли? Все эти мысли я запил большим глотком приторной кофейно-молочной смеси. Но для мамули все было яснее ясного. «Бери и делай». И возможно, она была права. Но в тот момент я пока не был в этом уверен.
Мероприятие, на которое я отправился после посиделок с мамулей, произвело на меня большое впечатление. Я внимал каждому слову спортсменки, когда она рассказывала о том, как однажды утром проснулась в больнице и увидела, что осталась без ног. «Всем вокруг было ясно, что это конец, – говорила она, – безногий спортсмен – это неизлечимо. Но я почему-то думала совсем о другом. Я как раз не считала, что это конец. Я просто поняла, что теперь буду учиться передвигаться по-другому». Услышав эти слова, я густо покраснел. Девушка потеряла ноги и стала параатлеткой. А я потерял свою девушку и стал тонуть в пучине отвратительного кофе и бесконечной жалости к самому себе. Свое выступление спортсменка закончила цитатой моего тезки, Томаса Манна: «Я могу, ибо хочу того, что должен». Очевидно, что из двоих Томасов этот был куда умнее. Эта фраза еще долго звучала у меня в ушах.
После лекции я отправился в лобби-бар и заказал себе пива. Ко мне подошел какой-то человек, явно не из нашей компании, и поинтересовался, почему в отеле так много людей в костюмах. «Корпоративный тренинг», – пояснил я и принялся рассказывать о выступлении Ванессы – так звали параатлетку. «Как интересно!» – заметил мужчина. В итоге мы разговорились и, казалось, неплохо поладили, пока он не спросил: «А чем вы занимаетесь?»
– Я финансовый консультант, – ответил я и сразу отметил, как его интерес ко мне потихоньку начал угасать. Подобную реакцию я замечал за собеседниками все чаще и чаще. Стоило мне упомянуть в разговоре с незнакомыми людьми, что я работаю финансовым консультантом, как их тут же одолевала скука смертная. Если я никак не пытался исправить такую ситуацию, то разговор довольно быстро сводился на нет в связи с тем, что мой собеседник внезапно находил себе более интересное занятие – например, разглядывание мухи на потолке. В этот раз, после упоминания моей профессии, я тоже весьма скоро остался один – постоялец отеля, пробормотав на прощание несколько слов, ретировался. Но мне было все равно. Я допил свое пиво и, несмотря на неубедительные уговоры моих коллег, только что вошедших в бар и требовавших продолжения вечера, отправился в свой номер.
Усевшись на гостиничную кровать, я открыл ноутбук и наконец погуглил, что такое трупный яд.
Трупный яд, птомаин, трупный алкалоид, или реже септицин – это название относительно нетоксичных биогенных аминов кадаверина и путресцина, образующихся при распаде белков и являющихся причиной запаха тления.
Ага, значит, трупный яд на самом деле не был токсичным, он просто издавал слишком сильный запах. К тому времени моя история поиска в браузере могла бы навести стороннего наблюдателя на мысли о серийном убийце. Скорее всего, единственной причиной, по которой «Гугл» еще не слил меня полиции, была открытая вкладка, которую я не закрывал на протяжении нескольких дней. «
Глава 3
Я сидел в припаркованной машине и нетерпеливо поглядывал на часы. Судя по всему, я прибыл слишком рано – Даниель, наверное, еще и в автобус не сел. Даниель был моим хорошим другом, который иногда составлял мне компанию в шатаниях по квартирам и помогал искать разные безделушки. В этот раз я попросил его о помощи, поскольку мой второй заказ на спецуборку предполагал вывоз мебели. Со мной снова связались из полиции. Только звонил уже не герр Визе, а какой-то другой инспектор. По окончании учебного курса инструкторы предложили нам добавить свои контакты в полицейскую базу данных на случай подходящих заданий. Я благоразумно оставил лишь номер мобильника, сохранив свой рабочий номер в тайне ради спасения нервов фрау Кайзер. В разговоре со мной инспектор использовал слово «заражено». «
Теперь, отправляясь на свое второе задание, я чувствовал себя гораздо более подготовленным, что, вероятно, объяснялось тем, что я просто гораздо лучше подготовился.
Вместе со мной на курсе было человек двадцать. Мы, словно школьники, сидели за партами. У некоторых с собой даже были ланч-боксы. Все, кроме меня, работали либо в бюро похоронных услуг, либо в какой-нибудь жилищной конторе, которая теперь хотела расширить спектр услуг, включив в них спецуборку. Я был единственным частным лицом. Визуально я также довольно сильно отличался от остальных. Я, как какой-то выскочка, явился на занятия в рубашке и при галстуке, чем заслужил несколько скептических взглядов. В том числе от преподавателей.
В первый день занятия проводил практикующий специалист по спецуборке. Он рассказал о своей работе и показал несколько фотографий. Всякий раз, когда он заводил речь о своем оснащении, демонстрируя фотографии приборов или устройств, я тут же хватал мобильник и фиксировал название, марку и производителя, чтобы, если что, купить это позже. Конечно, я пока не собирался уходить с головой в этот бизнес, но выполнить хотя бы еще один заказ мне очень хотелось. Причем выполнить как следует. А потом уже решить, гожусь я для этого дела или не гожусь. Обсуждать мне с шефом вопрос подработки или не обсуждать.
– Самозащита играет очень важную роль, – говорил наш преподаватель, демонстрируя свой защитный костюм. – Явиться на место спецуборки в малярном комбинезоне из хозяйственного магазина – это не дело!
Услышав эти слова, я покраснел до корней волос и еще глубже вжался в свой стул.
На этот раз, прежде чем отправиться на второй заказ, я успел позаботиться о специальном защитном костюме достаточной плотности и о профессиональном респираторе. К тому же я прихватил несколько щеток – не деревянных, а пластиковых («они лучше очищаются»), а еще специальные бахилы, герметичный скотч (чтобы заклеивать места между перчатками и рукавами костюма), массу чистящих средств и несколько канистр с дезинфицирующим средством. Ах да, самое главное: ведра. Теперь все на месте. Кроме Даниеля.
Даниель был первым, о ком я подумал, когда услышал, что квартиру нужно будет не только отдраить, но и освободить от мебели. Такое было нам не впервой – в поисках всякого хлама мы не раз разбирали с ним мебельные завалы. К тому же он был таким же крепким и невозмутимым, как моя мать, и мне не нужно было переживать о том, что он упадет в обморок, увидев лужицу крови. Ну, или целую лужу. Я прямо в лоб спросил его, сможет ли он помочь мне убраться в квартире, и он не раздумывая согласился.
Я посмотрел на часы. Оставалось пятнадцать минут. Какого черта, подумал я и вышел из машины. Пока Даниель не приехал, я решил осмотреть квартиру. Я чувствовал себя совершенно спокойным, ведь теперь я был как следует подготовлен к любым неожиданностям. По крайней мере, я так думал. Разумеется, потом мне не раз приходилось убеждаться в том, что никакое количество курсов не дает возможности подготовиться к таким вещам по-настоящему.