— О боже, — она закрыла лицо руками и зарыдала. Муж не остановился.
— Если ты закончила, может, поедем? — спросил он.
Она дрожащей рукой стерла макияж под глазами, сильно ущипнула себя за бок и пошла за ним к машине.
— Домой поведу я, — сказала она настолько спокойно, насколько смогла, как только села.
— Значит, напиваться не будешь?
— Нет, в этом я уверена.
У въезда на подъездную дорожку, отмеченного двумя каменными столбами, на которых лежали большие каменные шары, она сказала:
— Останови машину.
— Что?
— Я сказала, останови машину — что, по-твоему, это значит? Я не могу туда идти. Я не могу войти в дом как твоя жена и притворяться счастливой. Быть со всеми милой и разговаривать, когда я не чувствую, что я твоя жена, и знаю, что все это ложь.
— Отлично, — сказал он. — Я пойду один.
— И как это будет выглядеть?
— Так, как оно есть. Моя жена эмоционально нестабильна. И хотя я как-то справляюсь с тем фактом, что она целенаправленно подрывает наш брак, она на это неспособна.
— Я что?
— Ты целенаправленно подрываешь наш брак.
— За нами машина сигналит.
Марк поехал по дорожке.
— Не делай этого, — сказал он. Голос его звучал холодно и безразлично. — Не выставляй меня смешным. Здесь будут люди, которых я уже знаю, и они мне нравятся. Может, ты и не смогла завести здесь друзей, но я сумел, и жду этого вечера. Ты, конечно, не заметила, но в последнее время я очень много работал и хочу отдохнуть без твоих вечных драм. Ты все это начала, но больше ты меня не затянешь ни в какое безумие. С меня хватит.
— Поверить не могу, — проговорила Тэсс, когда он остановил машину на безупречно расчищенной кольцевой подъездной дорожке, — что ты обвиняешь меня в саботаже нашего брака. Это ты намеренно переселился из спальни, игнорировал все мои попытки найти компромисс и не ночевал дома. Наверняка трахал бог знает кого.
— Заткнись, — сказал Марк с приятной улыбкой, и к ним подошел Джереми.