— В четырнадцатом полицейском департаменте. — Специалистка хитро улыбнулась и добавила: — Но могу спорить на десять данариев, ты в жизни не угадаешь, почему он туда загремел.

— Не томи, рассказывай.

— Дуэль! — заявила Таэр, любуясь произведенным впечатлением.

Ошарашенный Барра какое-то время молчал, потом протяжно выдохнул, махнув рукой:

— Да… Как живой-то остался? Хоть в храм иди обет к Ир Маридэ принимать за то, что уберегла.

Таэр удивленно выгнула бровь:

— Что-то я за тобой раньше особой религиозности не замечала.

— Начнешь тут… — сокрушенно вздохнул Барра, опустив голову. — Пока он отравленный лежал, я весь извелся. И на тебе — дуэль. У тебя-то вон как глазищи горят, гвардеец. Сама дурная, так хоть о других подумай. — В его голосе слышалась искренняя обида. — Ты-то, если что, обратно в гвардию, а я? На меня секретариат столько всего напишет, чтоб перед новым хозяином отмыться, на две каторги хватит.

«Так у вас, господин Вейан Барра, стало быть, рыльце в пушку. Дура ты, Таэр, могла бы сразу понять, что управляющий поместьем не только с жалованья живет. Напишут на него, ага, как же. Скажи, что с подрядов откаты берешь, а с проверяющими из секретариата делишься», — по мере того как до Таэр доходила истинная причина неподдельного расстройства мажордома, ее взгляд наполнялся презрением, которое, впрочем, моментально исчезло, стоило Барре поднять глаза: — Да ладно тебе, обошлось же. — Девушка ободряюще хлопнула мажордома по плечу. — Больше дуэлей не будет, а за остальным я пригляжу. Ладно, пойду я. — Она встала и машинально отряхнула брюки.

— Кстати, Барра, миленький, распорядись насчет плотного ужина, и желательно, чтоб прямо мне в комнату. — Она сложила руки в притворной молитве и сделала максимально несчастный вид. — Мне еще отчеты полиции прочесть все надо и запрос на сопровождение ретейнерами подтвердить, а есть хочется жутко: весь день на ногах.

— Ладно, иди уж, сделаю. Тебе волю дай, на бегу есть будешь, никакого уважения к традициям.

Таэр в ответ развела руками и очаровательно улыбнулась:

— Настоящие гвардейцы могут есть и спать в любом состоянии.

Мило попрощавшись с Баррой, она быстрым шагом направилась в свою комнату. И по мере удаления от мажордома ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее:

«Вот же говнюки, а? Поколения беспорочной службы Дому Файрон». Таэр точно помнила, в одной из передач «Высшее Общество» говорили, что слуги лорда Кассарда самые высокооплачиваемые и получают в среднем в два раза больше остальных. «А все равно мало». Таэр наконец дошла до своей комнаты и, продолжая излучать злость, плюхнулась в кресло: «Нет, вообще лорда Кассарда можно во многом обвинять, но жмотом он никогда не был. Всегда помогал деньгами, если что-то случалось, даже со слугами. У этого говнюка вот сына в университет Риены устроил, когда его из университета Талланы выгнали. Стипендию ему дал».

Волна праведного гнева девушки была прервана маленьким подленьким голоском, всплывшим откуда-то из глубин подсознания, который напомнил, что она тоже испугалась за свою карьеру. «По крайней мере, я не опускалась до воровства и всегда честно исполняла свои обязанности». — «Просто у всех своя цена, вот если бы тебе предложили дворянство…» — нанес ответный удар голосок.

Таэр честно попробовала представить, как бы она ответила на предложение дворянства, и, почувствовав предательскую неуверенность в глубине души, разозлилась еще сильнее, уже на себя. Чтобы как-то успокоиться, она приказала себе «начать думать, как профессионал и разведчик, а не как пародия на гвардейца», а чтобы отвлечься, углубилась в отчеты полиции.

Отчеты оказали просто чудодейственный эффект, уже через пять минут она продиралась сквозь могучий полицейский канцелярит, позабыв про свои душевные метания. Она настолько увлеклась, что даже толком не разглядела, кто ей принес еду. Правда, машинально ткнула анализатором во все блюда, заметив про себя: «Похоже, паранойя начинает превышать объемы, необходимые для профессии». А увлек ее так тот факт, что вся эта история с ограблением была неумело устроенной декорацией.

Если верить отчету, часть «прогуливающихся» была парализована из тяжелого парализатора, а некий граф Арено из бластера в нелетальном режиме, предположительно из двух Р-55. Кстати, граф Арено, как говорилось в отчете, был из Дома Пелтар. Пелтарцы всегда были врагами Дома Файрон, а последние годы так просто люто ненавидели.

Впрочем, фиг с ним, с пелтарцем, грабители какие интересные нарисовались. Двое с бластерными ружьями и один с тяжелым парализатором. Таэр по личному опыту знала, что такое тяжелый парализатор — неподъемная дура длиной почти в рост человека. Инструктора обожали давать его в качестве оружия постоянного ношения провинившимся кадетам.