— Ну так что у нас с юристами? Неужели своих нет?

— Обычно при возникновении каких-либо юридических сложностей ваша семья обращалась в ретейнерскую службу Дома Файрон.

— И почему бы нам снова туда не обратиться? — Алекс понял, что со стандартными вариантами явно какая-то засада, но всегда стоит знать, в чем именно заключается проблема.

— Потому что, — девушка устало вздохнула, — мы не можем быть уверены в их непредвзятости. Они, в конце концов, состоят на службе у Дома, а не у вашей семьи, и какой-нибудь недоброжелатель, обладающий соответствующим положением, может надавить на них.

— А недоброжелателей с положением у меня, я так понял, до фига, да?

— Хватает, — честно призналась Таэр. — Твоя репутация, поведение… в общем, очень многие из старого дворянства и гвардии тебя не любят.

— Это поэтому хмырь, что приехал за баронессой, смотрел на меня, как Ленин на буржуазию?.. — Увидев удивленно поднявшиеся брови девушки, Алекс решил пояснить: — В смысле очень недружелюбно… — Он подумал про себя: «Такими темпами, парень, если не засудят сейчас, то собственная же безопасность сдаст, потому как палишься ты без передышки».

— Ну, гвардейцы, особенно офицеры, особенно те, что относятся к «клинкам чести», вас вообще даже не ненавидят, а презирают. — В усталом голосе специалиста по безопасности прорезалось злорадство, врожденная вредность натуры давала о себе знать. — Даже эти, что служат на Копейре, хотят назвать это сборище гвардией… — Таэр спохватилась, что, возможно, сказала лишнее и поспешила сменить тему:

— Может, лучше зайдем в замок?

Алекс пожал плечами и сделал приглашающий жест в сторону дверей. Ему было все равно, где разговаривать, главное, не дать специалистке по безопасности соскочить с темы, раз уж тут столько всего интересного всплыло:

— Сборище? Похоже, презрение гвардейцев распространяется не только на меня, да, Таэр?

Девушка выгнула бровь и ответила взглядом, в котором читалось: «И это все? Мог бы придумать что-нибудь получше».

— Нет, меня они не презирают, мне они сочувствуют, я же не виновата, что у меня такой лорд, — с улыбкой развела руками Таэр. — И они понимают, что вопреки вашим действиям, я делаю все для сохранения репутации Дома.

— То есть это сборище поддерживает тебя и относится к тебе весьма положительно? — ухмыльнулся Алекс, пропуская девушку первой в двери.

— Нет, меня поддерживает гвардия, а как ко мне относится «сборище», меня абсолютно не волнует. — Она гордо вскинула голову и перешла на быстрый шаг, собираясь прервать разговор. Но не получилось, Алекс практически бежал рядом и продолжал вести непринужденную беседу:

— И в чем же отличие гвардии от сборища? Только тот факт, что сборище служит на Копейре? А в остальных местах, значит, исключительно благородные гвардейцы? Дискриминация по месту службы какая-то.

— Нет, отличие не только в месте службы, просто… — Таэр резко остановилась и быстро заговорила: — Конкурс в гвардию огромный, его проходят только шестнадцать процентов мужчин и два процента женщин. Понимаешь? Люди из кожи вон лезут, чтобы туда попасть. Но любая малолетняя дочь благородного семейства, изъявившая желание поиграть в солдатики и поносить красивую форму, зачисляется в гвардию вне конкурса, вне зависимости от способностей. Потому что такова традиция.

— И повышения они тоже получают быстрее? Чем и вызывают бурную любовь менее знатных сослуживцев? — хитро сощурившись, уточнил Алекс.

— Все дворяне после окончания курса обучения получают как минимум звание суб-лейтенанта гвардии. Но дело не в званиях. — Таэр прислонилась к перилам широкой, плавно изгибающейся лестницы, по которой они в тот момент поднимались, и пустилась в пространные объяснения: — По ряду причин. Дом Файрон очень заинтересован в том, чтобы его гвардия была боеспособной и подготовленной, а этого очень сложно добиться в таких условиях. Если любой, пусть даже абсолютный идиот, но, к примеру, граф, становится офицером гвардии, много такая гвардия не навоюет. Поэтому гвардия, по сути, разделена на две части, одна часть состоит из людей, которые доказали свое право называться гвардейцем, — при этом специалистка по безопасности скромно ткнула себя большим пальцем в грудь, — они-то и занимаются настоящей службой. А другая часть состоит из отпрысков благородных семейств, которым нельзя отказать в поступлении, а наложение взыскания вызовет политический скандал. Их собирают в отдельные подразделения и направляют в такие места, где никогда всерьез не стреляют, а их удручающая некомпетентность и полное отсутствие дисциплины не поставят под удар действительно важное дело. — Таэр отлепилась от перил и зашагала дальше, активно жестикулируя. — Например, представительство на Копейре, где благородные остолопы могут сколько угодно носить красивую форму, шляться по светским раутам, грозно хмурить брови и хвататься за шпагу, когда им кажется, что кто-то оскорбил их достоинство или достоинство их Дома. Ну и, конечно, тыкать друг в друга шпагами на дуэлях. Ведь благородные остолопы встречаются не только в гвардии Дома Файрон, но и в других Домах тоже. И им их тоже нужно куда-то девать. В итоге толпа свежеиспеченных благородных офицеров гвардии различных Домов занимаются тем, что пьянствует, шляется по бабам и устраивает дуэли. При этом искренне считая, что они и есть соль земли вообще и гвардии в частности.

Когда девушка наконец выговорилась, Алекс, скромно молчавший в течение всего ее монолога, не удержался от комментария, полного ехидства: