Я не проводил никаких измерений, а выражение «множественная связность» выговариваю с трудом. Я могу рассказать лишь о том, что увидел, когда оказался возле Свертки, облетел ее и попытался заглянуть внутрь.

Я говорю попытался. Свертка не позволяет вам смотреть туда, куда хочется. Там, внутри, есть планеты… иногда вы можете их увидеть, потому что время от времени там возникает эффект линзы, который так приближает какую-нибудь планету, что видно движение облаков, а в ясный день можно пересчитать все горы на ее поверхности. И пока вы смотрите, эта самая планета сворачивается в маленький кружок света, а потом раскалывается… и вы вдруг обнаруживаете, что смотрите на множество мелких кружков, плавающих в пространстве.

Об этом вы можете прочесть во многих книгах. Но есть еще один эффект, который наблюдали не часто и о котором вы нигде не прочтете. После того как вы увидите его воочию, он навсегда западет вам в душу, вечно будет пылать в вашем мозгу и манить обратно к Свертке, чтобы взглянуть на нее еще хоть разок.

Я называю его Ожерельем Господа.

Вы долго-долго всматриваетесь в Свертку, и постепенно в центре ее начинает проступать пятно тьмы, настолько глубокой, что разум отвергает ее существование. По мере того, как вы его наблюдаете, оно растет, словно облако на поверхности Свертки (однако вы помните, что оно является частью этой структуры и должно быть внутри). Наконец оно закрывает две трети поверхности или более того, оставляя лишь тонкую оторочку ярких щупалец по краю.

И тогда в этом темном круге возникает первая бусина Ожерелья. Это планета. Такая, какой она выглядит с расстояния в несколько планетарных радиусов. И это необыкновенно красивый мир, туманный и светлый. Сначала вы думаете, что это одна из планет, находящихся внутри Свертки… но когда вы приближаетесь и изображение становится четче, вы замечаете, что этот мир вам знаком, вы видели его когда-то во время своих путешествий, вы когда-то жили в нем и любили его. И прежде чем вы поймете, что это за мир, он отодвигается в сторону, а на его место втягивается другой, вторая бусина Ожерелья. Вы смотрите на него во все глаза, и он так же узнаваем и еще более красив, чем первый, роскошный, плодородный мир, аромат воздуха которого чувствуется, вы готовы в этом поклясться, далеко за пределами его атмосферы.

Вы еще любуетесь этой планетой и стараетесь припомнить ее название, а она тоже начинает двигаться и скрывается с глаз, как бы скользя по нити Ожерелья. Неважно. Мир, который тянется вслед за ним, еще лучше, это мир ваших грез. Вы когда-то жили там, любили и теперь понимаете, что его вам не следовало покидать. Вы томитесь по нему, жаждете его, вам хочется полететь туда и остаться там навсегда.

Но прежде чем вы шевельнете хоть пальцем, этот мир тоже ускользает из поля зрения. А тот, что приходит за ним, затмевает планету-предшественницу, и та кажется миром бледных теней…

Они будут сменять друг друга, пока у вас хватит выдержки наблюдать. И в конце концов вас посетит ужасная мысль. Вы никогда не были ни в одном из этих райских уголков. И, конечно, никогда не побываете, потому что совершенно не представляете, где они находятся, где и когда.

Вы берете себя в руки и даете своему кораблю старт. Вы решаете отправиться на Персефону, или на Стикс, или на Саваль, или на Пеликаний След. Вы говорите себе, что забудете Свертку и Ожерелье Господа.

Но не забудете, как бы ни старались. Потому что долгими ночами, когда вы будете лежать в мрачной тюрьме своих мыслей, и сердцу вашему будет тяжело, а жизнь покажется короткой и бесцельной, вы вспомните именно это и возжаждете еще раз припасть к живительному источнику Свертки Торвила.

Самым страшным для вас станет мысль о том, что вы, возможно, никогда туда не попадете. Именно это будет терзать вас, когда вы, измученный бессонницей, встретите первый луч солнца и отвлекающий шум утра.

«Эребус» — настоящий монстр, больше походивший на планету, чем на межзвездный корабль, своей прожорливостью, к несчастью, подтверждал это сравнение.

Дари сидела в одной из информационных ниш ходовой рубки, устремив взгляд на два из сотен находящихся здесь дисплеев.

Первый высвечивал данные о полном запасе энергии в батареях корабля.

Ион уменьшался, уменьшался, уменьшался…

Даже сейчас, когда, казалось бы, ничего не происходило, поддержание систем корабля в рабочем состоянии требовало энергии, энергии, энергии…

Но обычные операции с точки зрения энергозатрат не шли ни в какое сравнение с Бозе-переходом. Такой гигант, как «Эребус», просто глотал энергию при каждом переходе. Они уже совершили один прыжок. Дари с ужасом увидела, как число на экране дисплея мигнуло и уменьшилось вдвое.

Теперь они накачивали энергию из внешней Бозе-сети, готовясь к следующему переходу. И заправка происходила не бесплатно. Дари переключила свое внимание на второй экран. Он показывал Дари ее кредит, который летел вниз с такой же скоростью, с какой росли запасы энергии «Эребуса». Еще три-четыре прыжка, и она будет такой же нищей, как и остальные члены экипажа.

Она мрачно задумалась о своих таявших финансах. Ситуация становилась отчаянной, если самым богатым членом команды являлся самый бедный профессор исследовательского института. Если бы у нее была мания преследования, она бы заподозрила, что ее пригласили в путешествие в качестве спонсора. Джулиан Грэйвз потратил все свои сбережения на покупку «Эребуса». Ввккталли был компьютером, хоть и вживленным, и не имел за душой ни гроша. У Жжмерлии и Каллик не было ничего по определению, а Ханс Ребка происходил из Круга Фемуса, самого бедного региона всего рукава. Исключение составляли Луис Ненда и Атвар Ххсиал, но хоть они и говорили о своем состоянии, все оно осталось на корабле Ненды «Все — мое». И сейчас они были такими же неимущими, как и все остальные.