Вместо того, чтобы накричать на него, я падаю на колени и меня тошнит прямо на пол. У меня ни шанса, чтобы противиться этому желанию.

— Алиса, тебя же там не тошнит? А? — Чавканье прекращается. — Не видишь, что я тут ем между прочим? Это же так омерзительно.

Холод и страх сковывают губы. Я не могу произнести ни слова. Все, на что я способна — утереть рот краем окровавленной куртки мертвеца. В последний раз, когда я спасла Констанцию, я и близко не подходила к трупу. Не говоря уже о том, мальчик это или девочка.

— Мне нужна минута, — говорю я Пиллару.

Теперь меня уже даже не раздражает его отношение. Как только я увидела тела, во мне пробудились те же чувства, которые я испытала по отношению к Констанции. Кто-то должен остановить Чешира. По-крайней мере, предотвратить распространение убийств. Кто-то должен остановить безумия этого здравомыслящего мира.

— У тебя нет одной минуты. — Голос Пиллара смертельно серьезен. — Все, что у тебя есть — это шестнадцать минут до того, как придет патологоанатом, чтобы забрать твое тело.

— Поверить не могу в то, что я видела. — Я снова на ногах. Слова извиваясь, срываются с моих губ и причиняют боль. Я снова вытираю рот, и заставляю себя посмотреть на отрубленные головы. — Теперь я готова, открываю все пять мешков. — Я по — прежнему прикладываю уйму усилий, чтоб сдерживать крики внутри себя. — Двое мальчиков, двое девочек и один, не уверена, кто, до тех пор, пока не увижу все тело целиком.

— Отлично, — говорит Пиллар. — Если увидим необходимость узнать пол, потом проверишь остальную часть тела.

— Я успела открыть мешки на пару дюймов, чтобы осмотреть головы, — объясняю я. — Остальная часть тела должна быть там же, если я открою их полностью.

— Сейчас не об этом, — говорит Пиллар. — Ты пришла затем, чтобы осмотреть головы. В конце концов, они и являются основной составной преступления. Тела забрали из домов детей, после нахождения голов.

— Значит, убийца отрубал головы в домах и забирал их с собой? Это ужасно.

— Мы не уверены, Алиса. Он мог отрубить головы, а затем переправить тела обратно в дом. Тем не менее, прочти бирки, пожалуйста. Посмотрим, будут ли зацепки.

Я читаю имена, но ни одно из них не кажется знакомым. Я читаю их вслух Пиллару. Для него они также ничего не значат.

— Странно. Я думал, имена дадут подсказку. Пятнадцать минут. — Не знаю, почему он постоянно об этом мне напоминает. Я в курсе, что времени в обрез. — Попробуй найти, что общего у пяти голов.

— Ничего, кроме послания «Отрубить им всем головы», — отвечаю я, приглядываясь получше, на случай если я упустила какие-либо детали.

— Это все? — Пиллар расстроен. Могу сказать, он понятия не имеет что происходит.

— Нет, погодите! — я тянусь к одному из металлических инструментов и использую его, чтобы открыть рот трупа. — Во рту у мальчика что-то есть, — говорю я. — Это завернуто в пластиковую упаковку.

— Что это? — никогда не слышала в Пилларе столько любопытства.

— Маффин.