Обломки затонувших судов виднелись во многих местах. Обломки эти густо затянуло моллюсками. А скелеты людей, отшлифованные как слоновая кость, с обрывками одежды, — говорили о том, что здесь некогда произошла трагедия со многими человеческими жертвами.
Захваченным с собой острым топором Резцов отбивал моллюсков, толстой корой облепивших корпуса судов, чтобы прочесть имя погибшего судна.
«Все не то! — с досадой думал он. — Нет, так его не найдешь, хоть целый месяц ищи. Надо знать точнее место…»
Его мысли были внезапно прерваны резким рывком сигнальной веревки. Старшина сверху спрашивал:
«Как себя чувствуешь?» И вслед за этим два раза веревка затряслась волнообразно. Это означало:
«Не ходи дальше. Шланг весь вышел».
Резцов, увлекшись поисками, зашел дальше условленного района. Шум в ушах стоял сильный. И внезапно Резцова охватила злоба. Он слишком долго пробыл под водой. И даже на его крепкий организм это подействовало — глухое раздражение накатывалось на него.
«Дурак! — подумал он. — Разве так ищут? Надо во что бы то ни стало достать книжку с картой у старика… через… Варю… Или… — он мрачно задумался, — если она не захочет, так я сам достану. Хоть убью, а достану…»
Резцов быстро пошел к месту подъема, где уже стоял наготове водолаз Незамай, сигнализируя что-то наверх, и отрывисто дернул сигнальную веревку три раза:
«Поднимай наверх. Выхожу».
То же сделал и Незамай.
Наверху водолазов освободили от тяжелых одеяний. Оба немедленно легли на палубу ничком, и лежали так с полчаса, отдыхая.
Когда Резцов переоделся в форму, старшина Осипов почтительно доложил:
— Ваше благородие пробыли два часа. Мы уж думали, не случилось ли чего? Сигнализировали Незамаю — так тот успокоил: здоровы.
Резцов угрюмо выслушал его и резко сказал:
— Осматривал дно. Дай карту! — И нанес на память место, где находил обломки и остатки погибших кораблей англо-французской эскадры. Потом так же угрюмо заявил старшине:
— Теперь будете каждый день работать по размеченному плану секторами. Понимаешь? — и он указал пальцем на расчерченную карту.
— Докладывать мне каждый вечер. Я буду наносить. А работу — ведите пока сами.
Умный матрос первой статьи, старшина Осипов, сдержанно ответил:
— Есть, ваше благородие! Справимся! В эту пору погода штилевая. Работа легко пойдет.