– Клянусь, – ответила она. – Эллисон станет моей… служанкой! – Сэнди расхохоталась, и я тоже невольно хихикнула.

– Я просто не хочу, чтобы она росла в семье отца, ведь… Ну, ты знаешь. Они и сами не захотят ее воспитывать.

Как-то раз – Эллисон был всего год – мы с родителями мужа обедали в ресторане. Они решили немного отвлечься от просмотра программы Пэта Робертсона[4]. У нашего столика остановилась их приятельница, которая с удивлением посмотрела на Эллисон.

– И в кого у нее такие прелестные рыжие волосы? – спросила она.

Моя свекровь, не раздумывая, ответила:

– Мы бы тоже хотели это знать.

Сэнди выпрямилась и спустила темные очки на нос. Но я не решалась посмотреть на нее, чтобы она не заметила, как я напугана.

– Рути, ничего с тобой не случится.

Мимо прошла семейная пара, и мы с Сэнди замолчали. Он, как любой мужчина, который не хочет нажить себе неприятностей, пытался смотреть прямо, но все-таки косил на нас глазом. Женщина очень быстро схватила его за руку, поэтому я специально поздоровалась только с ней. Люди приходили сюда смотреть квартиры, чтобы бесплатно пообедать и искупаться в бассейне, а я должна была втюхать им что-нибудь совершенно ненужное. Летом, в высокий сезон, цена за неделю в квартире доходила до шестнадцати тысяч долларов, но я отлично справлялась со своей работой. Вообще в Хот-Спрингсе высокий сезон наступал пять раз в году. Зимой неделя проживания обходилась в пять тысяч долларов, но я всегда старалась подсунуть квартирантам жилье подороже. У Сэнди дела шли хорошо именно в низкий сезон, потому что она себя недооценивала.

– Сэнди, это большие деньги для тебя, – говорила я ей, когда она начинала сомневаться в своих силах. – Прекрати так думать. Для них эта цена совсем не высокая.

За спинами пары прошел Ларри. Он подмигнул нам.

– Пора, девушки, – сказал он.

Ларри Нельсон был нашим начальником, и лучшего и пожелать было невозможно. Он прекрасно справлялся с этой должностью. Один из немногих моих боссов, которые от меня отвязались и давали спокойно работать. Мне несколько раз приходилось увольняться, потому что начальники хотели, чтобы я с ними спала. Познакомившись с Ларри, я всем своим видом дала понять, что ему ничего не светит, так что он и предлагать не стал. Пару раз я видела его жену и знала, что она уверена в том, что я его любовница.

– Да, точно, нам пора, – сказала я.

В доме была непроданная квартира, в которой мы могли принять душ и переодеться в рабочую форму.

– Пойдем зарабатывать деньги, – сказала Сэнди. – Но сперва наденем счастливые платья.

Ларри собрал нас всех в огромной комнате, которую мы называли офисом. Мы, примерно шестьдесят сотрудников, расселись за небольшими, плотно составленными столиками. Можно было подслушать чей угодно разговор; все это чем-то напоминало цирк. Любой клиент мог подойти к любому столу, но если тебе было ясно, что на этого человека ты впустую потратишь время, можно было провернуть один из трюков, которыми иногда пользуются специалисты по продажам: притвориться очень занятым или убежать в туалет.

Как-то раз к нам зашел старичок в заляпанной футболке и в протертом между ног комбинезоне. Мои коллеги, не стесняясь, говорили:

– Мне он не нужен. Забирайте.

Ну а мне было плевать на внешний вид клиента. Мужчина приехал из Миссисипи, и, когда он подходил к моему столу, я заметила, что обут он в сапоги с металлическими носами, которые ему пришлось обрезать.