Кэйтрия присела рядом и деловито задрала на бугае полу его… ух ты, камзола? Тонкие пальчики рванули на животе Гарбхана какую-то длинную штуку сбоку наверх. Ещё несколько секунд — и в руках Кэйтрии оказались ножны с кинжалом, которые она ловко отстегнула от ремня бессознательного толстяка и передала своему спасителю. Сашка встала первой и протянула руку, чтобы девице было легче встать. И почувствовала, как глаза помимо её собственной воли округляются: из волны красиво убранных волос Кэйтрии мягко выглядывали высокие узкие ушки. Это вот… Хто?! Эльф?!

— Бежим!

После возгласа Кэйтрии Сашка подхватила рюкзак и побежала, влекомая за руку спасённой, — куда только? Они выскочили из сквера, и Сашка с перепугу чуть не метнулась назад. Повсюду вздымались такие грандиозные здания, что она почувствовала собственную чуждость! И… незначительность… Но Кэйтрия тащила её за собой уверенно, и Сашка поневоле подчинилась ей. Обе делали вид, что просто торопятся, но и этих поспешных шагов Сашке хватило, чтобы с трудом удерживать равнодушное выражение лица и не лупить изумлённые глаза на всех подряд: каких только лиц она ни увидела, пока они… торопились! Остановились на небольшой улочке между громадными шикарными зданиями в старинном стиле. Или здесь, у них, это стиль современный?.. Но, Господи, где это — здесь?!

— Я поняла, доблестный воин, что ты нечаянно забрёл сюда, — тоненько и запыхавшись сказала Кэйтрия. — Мы пройдём ещё немного, и Гарбхан нам будет неопасен. Ты ведь не знаешь его, не правда ли?

— Неа, не знаю, — призналась Сашка, до которой только что дошло, что она понимает эту странную девицу лишь потому, что та повесила ей на шею свой медальон.

Спустя ещё пять минут они очутились на другой улице, полной движения: ехали освещённые факелами кареты, ехали величественные машины типа газика, только более мощные и с открытым верхом; ехали всадники. Здания здесь были попроще, то есть архитектурных украшений на них было меньше. Открыв рот, Сашка смотрела на весь этот кошмар и только сильней стискивала ладошку Кэйтрии, понимая, что лишь эта странная девица сейчас сумеет помочь ей хоть что-то понять.

— Там, дальше, будет ещё один сквер, — тихонько прощебетала Кэйтрия. — И там я покажу тебе, как отсюда выбраться.

Смутно заподозрив, что девица не только приняла её за парня, но и решила, что она заблудилась, Сашка всё же послушно последовала за ней.

Наконец они оказались среди высоких кустарников, будто посеребрённых инеем, а на деле блестящих от дождя. Сашка насторожённо огляделась и выдохнула: квадрат мощёной площадки со скамейками и фонарём посередине сквера не показался опасным.

Кэйтрия огляделась и, промокнув край скамейки кружевным платочком, присела. Именно присела — на краешек, словно собираясь чуть что — вспорхнуть и улететь. Пытаясь сообразить, можно ли в этом мире сидеть близко к таким, как эта барышня, не закатит ли она скандал, Сашка, прежде чем что-то сделать, на всякий случай спокойно сказала:

— Кэйтрия, позволь представиться. Меня зовут Александра. И я девушка.

И только после этого уселась на скамью.

Кэйтрия оцепенела, во все глазища рассматривая её. А потом вздохнула.

— Я подумала, что твой голос высоковат для юноши, но решила, что всё дело в твоём небольшом телосложении.

— Кэйтрия, я чужая в этом мире, — медленно и осторожно начала Сашка, — и не понимаю, что произошло в том сквере. Кто этот Гарбхан? И почему он к тебе приставал?

— Чужая? — переспросила девица, но, кажется, её мысли были заняты другой проблемой, поэтому она не стала допытываться, а просто объяснила, отвечая на вопрос: — Гарбхан — телохранитель одного из знатных студентов в нашем университете. А я… — Она снова вздохнула. — Я приехала в столицу из провинции. Моя семья не очень знатная, в сравнении. И не богатая. Поэтому даже чужие телохранители могут себе позволить… — Она опустила глаза, и горестная линия губ подсказала дальнейшее.

— Но как же ты завтра пойдёшь в университет, — медленно заговорила Сашка, — если я стукнула этого громилу? Он не будет прикапываться к тебе из-за меня? Не обидит?

— Мне уже всё равно, — ровно сказала Кэйтрия и сложила руки (в таких же, как платочек, кружевных перчатках) на сумочке. — Завтра я уезжаю из столицы. Домой.

Посидели, помолчали. Сашка подставила ладонь под редкие капли, летящие с тёмного неба. Кэйтрии есть куда возвращаться… И с отчаяния спросила, уже зная, что Кэйтрия ответит искренне:

— Но почему? Время, как я понимаю, осень. Занятия в университете не закончены.