По первому впечатлению заказчика, ликвидатор нашелся приличный – выглядел Гусар надежно и целеустремленно:

– Аванс, порядок, информация, ствол, – потребовал он.

Сразу видно – профессионал.

– Всё есть, – заверил Миша.

– Где аванс?

– Пять тонн задатка. – В руке заказчика появились деньги. – И пять после.

– Сколько? – Не сходя с выбранного места, Лажков с сомнением посмотрел на толстую пачку капусты. Сумма в два раза превышала безопасный уровень, на котором он трудился.

– Десять тонн баксов, – подтвердил Миня.

– Леня тебе говорил, кем я занимаюсь?

– Кем?

Убийца отклеился от двери, лениво обошел автомобиль и уселся в правое кресло. На его лице подозрительность уступила место питерскому снобизму и чувству собственной значимости мясника с Кузнечного рынка. Угадав, что столкнулся с каким-то тормозом перестройки, Лажков вспомнил добрым словом Леню Копнова и приготовился получить легкие деньги.

– Кого? – спросил он, захлопнув дверь.

– Работа серьезная, – Миша ответственно насупился – Человек серьезный. Если браться, кончать надо сразу.

– Кого? – повторил Гусар.

Миша с трепетом извлек фотографию Полицая – половинку ее, ибо на другой, отрезанной им половинке, были запечатлены: он сам и их общий дружище Леня Копнов во время застолья.

– Его называют Полицай, – тихо произнес Миня.

– Грах! Грах! Грах! – взорвалось на правом кресле «Нивы». Убийца не то гоготал, не то кашлял. – Че за туфта?! Грах! Грах! – Стеклянные глаза Гусара весело поглядели на заказчика. – Это прикол? Интерпол?! Грах! Грах!…

– О, черт!! – Мишкина рука сама по себе метнулась ко внутреннему карману пальто – тут же выскочил пистолет – стеклянные глаза Гусара стали свинцовыми – грохнуло – продырявило ему висок – в правое стекло брызнуло кровищей – Павел Лажков спикировал лбом в бардачок и замер.

– … Черт! – повторил Миня.

Нива взревела и помчалась по проспекту Стачек в сторону городской границы. На ходу водила сначала рукой, затем ногой кое-как запихал обмякшее тело ликвидатора пониже, чтоб его было не видно с улицы, накинул сверху пальто и вытер тряпкой правое окно. И все же, небольшая дырочка осталась – по всему стеклу от нее тянулись трещины, словно солнечные лучи.