— Прощай, кто б ты ни был, — шепнул он, нажав на спусковой крючок.

Точнее сказать, попытавшись. Крючок не поддался. Все кончено!

В тот момент Рома взглянул на него и Джека бросило в воздух спиной на ствол пальмы, болезненный удар вышиб дух, глаза застлал туман, колени подогнулись, как резиновые, он свалился на грязную землю, услыхав крик отца, как бы с другого конца длинного коридора:

— Джек!.. Джек, ты цел?

В глазах чуть прояснилось, он успел заметить, как отец падает спиной в кусты, исчезает из вида.

Хотел крикнуть, но не издал ни звука.

Сердце пронзил страх. Не ранен ли папа? Жив ли вообще?

Джек попробовал подняться — не смог шевельнуться. Секунду панически думал, будто парализован, спина сломана, потом осознал, что его приковало нечто невидимое, неосязаемое, могучее, под напором чего можно только дышать. Хотел прикрикнуть на Рому — и того не сумел. Полностью оказался на милости липового профессора.

Впрочем, кажется. Рома не проявлял к нему интереса, даже не оглянулся, осторожно ступив на берег и остановившись в двух футах перед Семели.

Та попятилась.

— Итак, — сказал Рома. Джек хорошо его слышал, дождь и ветер утихли, хотя молнии полыхали вокруг. — Ты хочешь присвоить себе мое имя?

— Какое имя?

— Сама знаешь. Не твое.

— Расалом? Оно мое. Я и есть Расалом.

Она мгновенно получила пощечину — Джек только слышал хлесткий звук, видел, как пошатнулась девушка с искаженным лицом, почти почувствовал жгучую боль.

Расалом, понял он. Вот оно, настоящее имя этого гада.

— Никогда, — тихо проговорил Расалом безо всяких эмоций, — никогда не зовись моим именем.

— Кто сказал, что оно твое? — оскалила зубы Семели.

Надо отдать ей должное — не трусит. Судя по тому, как приняла удар, ее явно били и раньше.

— Я, — спокойно сказал Расалом. — И не оторвал тебе руки, ноги и голову лишь потому, что ты, чисто по глупой случайности, сумела найти способ убить женщину. За это я перед тобой в долгу. Только не испытывай свою судьбу, девочка.