Иных никакими ценами на базар не заманишь. А заманить надо — это немалый резерв продуктов питания для горожан. Чтобы привести его в действие, нужна серьезная перестройка отношений к рынку. Более того, желательно, чтобы сами колхозы и совхозы регулярно снабжали рынки близлежащих городов овощами и фруктами. Правительство разрешает реализовать на рынках не только сверхплановую, но и существенную часть, до десяти процентов, планового объема этой продукции. Но рынок славы не дает. Может быть, потому он и совести не знает. Совесть — категория нравственная. Как ее измерять? Рынок знает конъюнктуру: есть — нет, сколько — столько. Но влиять на конъюнктуру можно и нужно. Это вменено в обязанности работникам рынка — они должны стремиться к снижению цен. Именно для этого существуют на рынках бюро торговых услуг. Это посредник между торгующим и покупателем. Такая система обслуживания выгодна и селянину, и горожанину, и самому рынку. Селянин выигрывает в том, что не тратит времени на продажу своей продукции, рынок возьмет это на себя, а взамен получит комиссионные. И горожанин сэкономит толику денег: бюро устанавливает цены на 15—20 процентов ниже рыночных и тем самым несколько сбивает их.

Эта система обещала многое, но ничего не дала. Большинство сдатчиков согласны воспользоваться услугами бюро, если получат сразу на руки хотя бы половину причитающихся денег. Но бюро торговых услуг не имеет денег для того, чтобы заранее рассчитаться со своим контрагентом или хотя бы проавансировать его. Финансовым возможностям бюро под силу закупка лишь небольших партий недорогой продукции: семечки, сухофрукты, орехи. Банк отказывает рынкам в кредите для закупки сельхозпродуктов на том основании, что рынок не является закупочной или заготовительной организацией.

С одной стороны — вменено, с другой — запрещено. Поэтому, если вы привезете на рынок значительную партию продуктов и сдадите их в бюро торговых услуг, вам придется ждать, пока ваш товар будет продан. Потом с вас вычтут комиссионные. Вы потеряете время и четверть возможной выручки. А полученными деньгами распорядитесь в зависимости от случая — администрация рынка вам предложить ничего не сможет.

В Челябинской области 27 рынков. Их годовой товарооборот — 60 миллионов рублей. Ряд базаров имеет комплекс удобств для торговли: склады, холодильные камеры, необходимый инвентарь. Другие, а их большинство, не имеют не только холодильников и складов, но и крытых павильонов, достаточного количества гирь и весов. На всю область одна прирыночная гостиница и ни одной столовой или кафе. Рынки не имеют возможности вести встречную торговлю, поощрять наиболее активных своих контрагентов. Не имеют автотранспорта для подвоза закупленных на сельских подворьях продуктов питания. Да и сам закуп не ведут: в области ни одного внештатного заготовителя, работающего по договору с администрацией рынка. Более того, порой рынок открещивается даже от той продукции, которую ему предлагают садоводы-горожане.

Общество садоводов-любителей в Челябинской области объединяет 140 тысяч семей, в пользовании которых около девяти тысяч гектаров садовых плантаций. В средний по урожайности год они получают 50—55 тысяч тонн фруктов. Часть из них, и значительная часть, могла бы поступить на продажу или в переработку через рыночные бюро торговых услуг. Но не поступает: садоводы, не встретив понимания и заинтересованности заготовителей, зачастую закапывают яблоки в землю. Такие вот дела.

Зато этим обстоятельством хорошо пользуются те, кого в народе презрительно зовут «барыги». Могут закупить любую партию товара либо на дому, либо прямо у ворот рынка, а потом продавать по вздутым ценам. Могут, и успешно совершают и не такое: чуть только в овощных магазинах появится товар повышенного спроса (яблоки, цитрусовые) или обычный овощ, но приличный на вкус и вид (те же капуста, картошка) — закупают их в значительных количествах и, оголив прилавок магазина, дерут с нас за рыночным прилавком. Бывало, что им помогали нечистые на руку продавцы магазинов. В таком случае лимон подскакивает в цене вдесятеро, свежая капуста — в четыре раза, квашеная — тоже вдесятеро. Рыночный «жучок» на аппетит не жалуется. Да и почему бы ему не объедать нас, если мы безропотно платим, сколько скажут, Видимо, надо пересмотреть тот пункт «Типовых правил торговли на колхозном рынке», который запрещает администрации рынка интересоваться, откуда взят привезенный товар.

У рынка есть еще одна возможность уже сегодня хоть как-то ударить по спекулянту: побольше услуг покупателю. Имею в виду доставку купленного на дом, особенно в заготовительный сезон. Многие люди, и прежде всего пенсионеры, осенью купили бы два-три мешка картошки, мешок-другой капусты, моркови. В это время овощи и подешевле, и получше качеством. Но как донести купленное домой? Рынок помочь не может, у него нет для этого не только специализированных микрофургончиков, но и любого другого транспорта.

Правда, тут возникает еще один нерешенный вопрос. Погреба-то имеют далеко не все горожане. В некоторых городах Урала эту проблему решают просто: строят кооперативные погреба прямо около жилых домов. Делаются они просто: вдоль дома роется траншея, которую обустраивают и перекрывают железобетонными плитами, поверх кладут дернину, чтобы двор не терял свой вид. Строение нехитрое, но очень нужное: подвал в любом виде — большое подспорье горожанину. Но чаще всего местные архитекторы идут на такое решение вопроса неохотно. Значит, горожанин с сумочкой бежит выходным днем на рынок. А зимой, особенно в непогоду, там его если кто и ждет, то один лишь базарный «жучок».

Итак, что же получается — круг замкнулся! Рынок — самодовлеющая сила, стоящая вне общественного воздействия?!

Да ничего подобного. Не отвергая рыночных взаимоотношений, необходимо совершенствовать их. И не декретами, а экономической конкурентной борьбой. В Пензе, например, управление рынками имеет свое торгово-закупочное предприятие. Банк охотно финансирует такое предприятие, ибо рентабельность его высока. У него свои агенты в деревнях, своя транспортная колонна. В обусловленный день машина приходит в село и забирает закупленное представителем рынка. Как правило, он нештатный сотрудник из числа местных пенсионеров, труд которого оплачивается небольшими комиссионными. При хорошо поставленном деле заработок такого агента вполне приличный.

В Белоруссии создают фирменную торговую сеть колхозов и совхозов на рынках. Немало положительного опыта в этом смысле в Омске и Целинограде: кооператоры закупают в селах значительное количество сельхозпродукции и активно продают ее в городах, сбивая этим самым рыночную цену.

К тому же на рынке два чудака. Один — проси, второй — не давай. Похоже, однако, что и чудак остался один — кто просит. Если он чудак. А второму и чудачество заказано: дает, сколько скажут! А может, чудачество именно в этом? Но и то сказать: куда денешься?

Рынок знает свое дело. Никто не везет сюда хлеб, молоко, сахар, крупы. Здесь овощи и картошка, мясо и фрукты, цветы и мед. Рынок специализации не знает. Он универсален в той части, в какой недостаточна государственная торговля. Он интегрирует наши промахи и извлекает корни из нашего кармана. Он же зачастую нас выручает, бережет наше время. Одно дело — бегать по магазинам в поисках нужного к столу, другое — все необходимое закупить разом. Но цены, цены…

Не ставя под сомнение необходимость рыночной торговли, не оспаривая законность игры цен на базаре, давайте зададимся вопросом: почему и как складываются высокие цены.

Об этом я подробно писал в очерке «Человек на базаре». Напомню, что он опубликован в книге «От поля до прилавка». Интересующихся адресую к ней. А здесь повторю лишь небольшую сценку из названного очерка.

…С любезной помощью директора прирыночной гостиницы собрал в его кабинете подобие «круглого стола». Сам директор больше молчал. Я спрашивал. Отвечали десять приехавших с Кавказа и из Средней Азии «наших гостей», как называли их в гостинице. Фамилий я не спрашивал намеренно, чтобы мои собеседники были откровеннее. Это люди разного возраста, различного, как чувствовалось из разговора, жизненного опыта и образования. Они привезли арбузы из Ферганы, абрикосы из Дагестана, лук из Сурхандарьи, помидоры из Андижана. Все тоннами. Если заинтересуется милиция — на все справки, что это урожай со своего приусадебного участка. Бог с ними, со справками, я не милиция. Мне другое важно — механика цены. Почему лук — рубль, арбузы — два, помидоры — три, абрикосы — четыре? И это осенью!

— Не грабеж ли тут, уважаемые? — задаю вопрос.

— Нет, не грабеж. Не веришь, давай подсчитаем, — ответил пожилой степенный узбек.

Он нисколько не похож на прохиндея и рвача, руки заскорузлые от земли и машинного масла, одежда более чем скромная. По тому, как он ее носит, чувствуется, что это не маскарад, а повседневность. Он привез пять тонн помидоров, вернее, из дому брал столько. За неделю пути из Андижана до Челябинска половина этих тонн вытекла на пыльные азиатские дороги. Часть пропадет здесь, за время продажи.

Но и в этом случае, по подсчетам самого хозяина, он выручит не менее шести тысяч рублей.