— Дорогая, все, чего ему не хватает, — не­множко тренировки, — сказала Софи, встав ря­дом с Коннором. — Если его правильно одеть, подстричь и обучить этикету, он великолепно приживется в нашем столетии.

— Обучение займет многие годы, а отец вернется сегодня вечером.

— Лаура, твой отец проводит в этом доме так мало времени, что даже не заметит Коннора. — Софи старалась произнести это помягче, но ее слова пронзили Лауру, точно раскален­ным железом. — Я не удивлюсь, если прямо с вокзала он отправится к себе в контору.

— Отец — занятой человек, но это не зна­чит, что он не заметит викинга в доме, — воз­разила Лаура. «Отец любит меня. Правда лю­бит, — уверяла себя Лаура. — У него есть бо­лее важные дела, только и всего. Бизнес есть бизнес. Постоянно приходится решать неожи­данно возникающие проблемы». — И даже ес­ли отец не заметит его, все равно остается бал у Гарднеров. Всего через неделю мы долж­ны будем представить Коннора высшему све­ту. Это же бал. Боже милосердный, бал миссис Гарднер!

— Почему ты боишься этой женщины? — спросил Коннор.

Лаура выпрямилась, пораженная его догад­ливостью.

— Кто боится?

— Ты говоришь о ней так, будто она — королева, которая может отсечь голову взма­хом руки.

— Ничего подобного! — Лаура отверну­лась от него, поглядев на Софи в поисках поддержки. — Правда, тетя?

— Коннор прав, дорогая. Ты говоришь об Эстер Гарднер так, как будто она королева. Лаура вздохнула.

— Что ж, возможно.

— А я думал, что Бостон не входит ни в какое королевство, — сказал Коннор.

— Ты не понимаешь. — Лаура, подойдя к окну, принялась смотреть на Общинный Луг. — Мой отец — ирландец, а это значит, что находятся люди, которые смотрят на него как на мужлана.

— Эти люди просто невежды. — Коннор обернулся к ней. — Они не понимают, что ирландцы — гордый народ. Им была знако­ма любовь к искусству и истории, у них бы­ли великие писатели и поэты, когда почти весь остальной мир пребывал во тьме.

— А им все равно. Для них история на­чалась тогда, когда первые поселенцы выса­дились на Плимут-Рок. — Лаура прижала ла­донь к стеклу, впитывая кожей ледяной холод. — И да поможет Бог твоим предкам, если они не смогут проследить свои корни в нашей стране по крайней мере до начала этого века.

— Почему тебя заботит, что думают эти глупцы? — спросил Коннор.

— По линии матери моя семья — одна из самых старых и самых уважаемых в Бостоне. Мы с тетей Софи — последние из Чандлеров. Мой отец хочет, чтобы я заняла должное место в обществе. — Лаура повернулась к нему ли­цом. — А бостонское общество — это миссис Гарднер. Если она примет тебя, ты будешь достойно вознагражден. Если она отвергнет тебя, ты навсегда станешь изгоем.

Коннор покачал головой:

— Судя по тому, что ты рассказываешь про бостонское общество, я предпочитаю быть изгоем.

Лаура вздернула подбородок.