— То, что ты чувствуешь, — то же самое влечение, которое привело меня к тебе. Это заклятье старо, как время. И гораздо более прекрасно, чем любые заклинания моего наро­да. Это заклятье любви.

— Заклятье чудовища.

— Взгляни на меня, Лаура. — Коннор вы­тянул руки в стороны, широко расставив паль­цы. — Я похож на чудовище?

Его черные волосы окаймляли лицо, локон падал на гладкий лоб, шелковистые пряди бес­порядочно вились у шеи. Он смотрел на нее живыми синими глазами — такой красивый, слишком красивый для смертного человека.

— Убирайся из этого дома! И из моей жизни!

— Лаура, не надо так говорить.

— Убирайся туда, откуда ты пришел! И по­кинь мои сны!

Она распахнула дверь и убежала, захлоп­нув дверь за собой. Но бежать ей было не­куда — боль осталась с ней, глубоко внутри ее существа, как будто ее разбили на множес­тво осколков, которые невозможно собрать снова. Лаура бежала по коридору, чтобы най­ти убежище в своей спальне, где она упала на мягкое одеяло, покрывающее кровать, и разрыдалась.

Коннор смотрел на дверь, не в силах по­шевелиться. Ему казалось, что все силы по­кинули его и жизненная энергия убывает сквозь трещину, расколовшую сердце. Тихо прошеле­стел ветерок, как листья, трепещущие в теплый летний день. На него нахлынул запах прянос­тей и вереска, и он понял, что в комнате есть кто-то, кроме него.

— Я не думала, что она отвергнет тебя, — прошептала Эйслинг, кладя руку ему на пле­чо. — Я ошибалась.

— Мне нужно время, вот и все.

— Пойдем, сумрачный воин, пора домой.

— Нет. — Он взглянул на нее, увидев со­чувствие в ее голубых глазах, и понял, как сквозь него протекает ее любовь. — Я не могу уйти.

Эйслинг покачала головой.

— Ты ничего не добьешься, если оста­нешься.

— Я не признаю поражения. — Коннор стиснул зубы. — Нет, Эйслинг, только не это. Ведь я сражаюсь за свое будущее.

— Ты жил зачарованной жизнью, мой пре­красный воин. — Эйслинг печально улыбну­лась, ее глаза были полны тревоги за него. — К тебе никогда не прикасалась холодная рука поражения. И я знаю, что ты останешься, что­бы продолжать борьбу. Но знаю я и то, что ты должен уйти, чтобы победить.

— Уйти? Ты просишь, чтобы я сбежал, как трус. Каким образом это принесет мне победу?

— Забудь о своих привычках викинга и до­верься мне, — прошептала она.

— Я не уйду отсюда. Не проси меня об этом.