Зачем отпускать своего журналиста, неоднократно прославлявшего деяния соответствующих служб в газетах и журналах?

Но Волков настаивал:

— Не хочет он служить. Грозит застрелиться.

— Почему?

— Потому что многие его сослуживцы ходят уже в полковниках, а он все еще в капитанах.

— Так выдвиньте на майора.

— Он уже не хочет. Говорит, хватит с меня. Просит отпустить. И я поддерживаю его просьбу. Ибо взвинчен он и действительно может сотворить непредвиденное. Я его знаю.

— Ничего он не совершит, — упорствовал Чекалов. — Отберите у него оружие. Пусть несет службу безоружным.

— Но?..

— Никаких «но». Исполняйте…

Обеспечивать безопасность членов Политбюро безоружным мне до того не случалось. Да и как ее обеспечить, если, скажем, террорист попрет на охраняемого не с пистолетом даже, а с ножом. Что станешь предпринимать? Кричать: «Мать твою перематъ, не смей!» Или: «Ты что это вздумал, негодник эдакий? Чем тебе не понравился такой красивый, такой пригожий Леонид Ильич?..»

Потому на пятый или шестой день я, безоружный, провожающий во Внуково II в очередное турне Генсека, подошел к председателю КГБ В. Е. Семичастному и в упор спросил:

— Владимир Ефимович, сможет ли безоружный сотрудник обеспечить безопасность охраняемого?

— В каком смысле безоружный? — поинтересовался начальник ведомства государственной безопасности.

— В прямом. Меня по указанию Владимира Яковлевича Чекалова лишили права ношения личного оружия и на службу посылают безоружным.

— Вы что, разыгрываете меня? — удивился Семичастный.

— Как можно? Наведите справки. Моя фамилия Красиков. Капитан Красиков.

По возвращении с задания нас с Волковым срочно вызвали к Чекалову.

— Не унимаешься, мать твою. Уймем! Не могу я тебя уволить. Есть приказ председателя лиц с высшим образованием не увольнять.

— Побойтесь Бога, Владимир Яковлевич! Какой вам от меня прок. Я с высшим образованием работу себе найду. А человек без образования ни работы на гражданке не найдет, ни семьи не сможет содержать. Мало ли какие приказы начальство отдает. Армия и органы сокращаются на одну треть, и что же, среди нескольких миллионов сокращенных не найдется ни одного человека с высшим образованием?