«Гамлет» исчез. «Отелло» не мог рассказать нам, что именно произошло, а в записях «Макбета» потерянный корабль вообще отсутствовал. Так мы узнали о превратностях путешествий на скорости выше световой, потеряв из виду тысячный экипаж корабля, и так никогда и не узнали, чем для них кончилось наше общее путешествие.

Из трех тысяч Основателей остались две, но за дело мы взялись не менее крепко. Наши корабли достигли таких границ, о которых суда Файнса, работающие на предельно простом световом двигателе, могли только мечтать. Мы забрались в самые темные глубины космоса, пролетали между звездами, которые вряд ли можно было заметить из нашего дома.

Не боясь вмешательства извне, Основатели во главе с Вордсвортом продолжили свои эксперименты. Информация об исследованиях, которую я выкрала с «Эвелин-Тью», ждала своего часа в хранилищах «Отелло», и все, что нам было нужно, так это найти образцы. Перед нами нарисовалась очередная задача на следующие тридцать лет.

Мы каждый день неустанно удалялись от Сферы Людей, и любопытство заводило нас в самые удивительные места. Однажды мы высадились на небольшой спутник, покрытый постоянно движущимся, пульсирующим кварцем, похожим на живой организм. Далее нас ждал газовый гигант, а поверхность его, размером с континенты, свободно дрейфовала, пропускала через себя электрические разряды, таким образом сама себя отапливая. Возможно, там нам повстречалась форма жизни, далекая от нашего понимания. Еще была галактика из семи планет, которые двигались по примерно одинаковой орбите, окруженные миллиардами астероидов. Кто знает, может и там когда-то царила жизнь?

Корабли опускали нас на десятки планет и спутников, где, по словам Вордсворта, мы отчаянно пытались найти пригодное место для жизни. Я верила ему, как и все остальные, но помимо дома, мы искали образцы, на которых можно было бы наконец испробовать украденные исследования и открыть нечто смертоносное – оружие, которое защитит нас в нашем опасном путешествии.

На одной из планет мы обнаружили брошенное судно. Очень древний корабль, большая часть которого уже начала разлагаться под воздействием кислотной атмосферы. Тридцать дней мы пробыли на этой планете, но так ничего и не нашли. Ни тел, ни признаков существ, принесших смерть кораблю, ни технологий, которые мы смогли бы распознать. Странно было оставлять позади себя эту махину. Ведь для большинства людей подобная находка стала бы отличным поводом отпраздновать что-нибудь, ознаменовалась бы поворотным событием в истории и понимании Вселенной.

Для нас брошенный корабль стал лишь очередным шагом в неизвестность.

На протяжении всего путешествия Основатели не переставали трудиться над экспериментами, которые вызвали волну преследования со стороны Сферы. Генетические пробы, квантовые исчисления, уравновешивание мультивселенной, кварковая заместительная терапия – я понимала далеко не все из новейших теорий, которые наши ученые пытались воплотить в жизнь, сидя в лабораториях «Макбета» и «Отелло». И пока они отдавали себя экспериментам, остальные Основатели помогали в управлении кораблями. Не уверена, что смогу описать тот период точнее, но это было мирное время. Никто никого не принуждал к определенной работе, компьютеры по большей части сами следили за состоянием судов, а задачи, от которых зависело наше существование, все еще оставались открытыми.

На борту «Отелло» располагался огромный зеленый отсек, где группа людей взяла на себя выращивание растений и пищи. Другая экспериментальная группа работала над созданием надежной, немеханической искусственной гравитации. Порой я ловила себя на мысли о том, что зерно процветающего общества, попавшего на борт корабля десятки лет назад, с каждым днем расцветало все ярче и уже почти достигло своего совершенства.

Какое-то время Основатели Вордсворта жили именно той утопией, ради которой покинули пределы Сферы Людей.

Но время не стояло на месте, и генетические исследования стали восприниматься более серьезно. Вордсворт, уже старик, достигший почти столетнего возраста, превратился в омраченного отчаянием человека. С его болезнями справлялись быстро, но к тому моменту он уже перенес трансплантацию сердца, легких и костного мозга, удаление четырех раковых опухолей и омоложение мозга.

Старик стоял на пороге смерти, а я удивлялась тому, как сильно он ее боится.

– Дело не в том, что после смерти меня ничего не ждет, – сказал он мне однажды. Как обычно, я была в его каюте – тогда мы взяли за привычку вечерами выпивать произведенное на корабле виски. И хотя мое строение отталкивало любой вид алкоголя, по крайней мере, мое присутствие успокаивало Вордсворта. Он впадал в глубокие раздумья и даже становился сентиментальным. – Дело совсем не в этом. Просто я хочу пойти дальше, Лилия. Увидеть, что еще лежит перед нами. Ты понимаешь меня? Основатели отправились за мной лишь потому, что мы жаждали свободы и места, которое смогли бы назвать своим домом.

Я сказала ему, что мы уже добились всего этого.

– Свободы – да, – подтвердил он. – Но я бы ни за что не смог назвать космический корабль нашим домом, так что его мы обрели лишь отчасти, – покачал головой Вордсворт. – Впрочем, тебе не понять.

Эта фраза ранила меня, но я не подала виду. Со стороны я нисколько не изменилась с тех самых пор, когда семьдесят лет назад Вордсворт отправил меня на «Эвелин-Тью».

Однажды, следуя за третьим спутником одной из звезд, мы попали на ее орбиту, где Вордсворт наконец нашел то, что искал. По всей планете плескались моря желеподобной субстанции, проанализировав которую мы сделали поразительные открытия: возможность омоложения, создания медицинских препаратов от огромного количества болезней, а через какое-то время, возможно, даже остановка процесса старения.

Конечно, стоило провести больше времени за проверкой чужеродного материала. Но многие из первоначальных Основателей уже умерли, и, несмотря на новорожденных, помогающих поддерживать стабильное население в две тысячи человек, оставшиеся в живых первые Основатели продолжали стареть. Почти все они хотели продолжить ранее начатый путь, и так были созданы лекарства на основе геля. Основатели производили их в огромных количествах и раздавали ежедневные порции в надежде прожить так долго, как это вообще было возможно.

Несмотря на всю странность происходящего и мои усиливающиеся опасения, план сработал. На какое-то время. Мы даже придумали название этому месту – Зенит. Поначалу приняв его за небольшой спутник, со временем мы осознали, что высадились на чем-то искусственно созданном (возможно, поселении пришельцев), которому было не меньше пяти миллионов лет. Глубоко под поверхностью этого, давно уже мертвого места, как нам тогда показалось, мы нашли то, о чем я не раз еще жалела с тех пор.

Найдя их спящими, нам не хватило ума не тревожить их.