– Это цитата, Берни. Из «Доктора Фауста» Марло. Я забыл, как там дальше, но эти слова точно подходят: «О мое милое золото!»
Я перевел взгляд с него на Морриса Мешка, но по его лицу вообще никогда не поймешь, удивлен он или нет. Подумать, так он похож на профессора даже больше, чем Рикардо, – в его-то мешковатом твидовом костюме от Херриса и с его задумчивым, не от мира сего взглядом. Рикардо, скажем так, для профессора выглядит слишком уж аккуратно. Одно точно: две их башки, вместе взятых, варят так, что лучше не бывает. Именно поэтому за обед платил я, несмотря на все свои финансовые потери с Эксаром.
– Моррис, скажи честно. Ты его понял?
– А чего тут понимать, Берни? Цитату про милое золото? Ответ в самой цитате.
Я перевел взгляд обратно на Рикардо. Тот как раз ел сладкий итальянский пудинг. Целых два бакса – вот сколько стоит такое в этом заведении.
– Допустим, – продолжал Моррис Мешок, – он пришелец. Допустим, он прилетел к нам откуда-то из космоса. Пусть так. А для чего ему тогда американские доллары? По какому курсу они у них там идут? Сколько стоит доллар в сорока или пятидесяти световых годах отсюда?
– Ты хочешь… хочешь сказать, что они ему нужны для каких-то покупок здесь, на Земле?
– Абсолютно верно, именно это. Вопрос в том, какого рода покупки. Чего такого есть у нас на Земле, что могло бы ему пригодиться?
Рикардо покончил со своим пудингом и промокнул губы салфеткой.
– Мне кажется, вы на верном пути, Моррис, – сказал он, и мне снова пришлось повернуться в его сторону. – Мы можем исходить из предположения, что его цивилизация значительно опережает нашу в развитии. Настолько, что не считает нас готовыми узнать об их существовании. Настолько, что наша примитивная Земля не может не находиться у них под запретом – настолько строгим, что нарушить его осмелятся только самые закоренелые преступники.
– Откуда же там взяться преступникам, если они такие развитые?
– Где есть законы, Берни, там есть их нарушители – это так же верно, как то, что где есть куры, там есть яйца. И уровень развития цивилизации здесь ничего не значит. Кажется, я начинаю понимать, кто такой этот ваш Эксар. Беспринципный авантюрист, этакая космическая разновидность тех головорезов, которые бороздили воды Тихого океана сто с небольшим лет назад. Случалось, корабль налетал на коралловые рифы, и тогда искателю приключений из Бостона приходилось жить с примитивными, отсталыми туземцами. Остальное, думаю, вы и сами можете додумать.
– Нет, не могу. И с вашего позволения, Рикардо…
Тут Моррис Мешок заявил, что хочет еще бренди. Я заказал. На лице его появилось нечто, настолько близкое к улыбке, насколько это вообще возможно для Морриса Мешка, и он доверительно придвинулся ко мне.
– Рикардо все верно уловил, Берни. Поставь себя на место этого Эксара. Он сажает свой корабль на глухую планетку, около которой даже близко находиться по закону нельзя. Он мог бы кое-как починить свое корыто с помощью того, что можно здесь достать, – но для этого ему сперва надо все необходимое купить, а как? Малейший шум, малейший конфликт – и галактическая полиция, или кто там у них, загребет его в свои объятия, стоит ему выйти обратно в космос. Представь, что ты – Эксар; как бы ты поступил?
– Занялся бы меной и торговлей. Медными браслетами, бусами, долларами – всем, что под руку подвернется, чтобы вести торг с туземцами. Менял бы, торговал бы – до тех пор, пока не соберется нужная сумма. Может, начал бы с какого-нибудь ненужного бортового оборудования, потом бы нашел чего-нибудь еще, интересующего туземцев. Но это ведь чисто земной деловой подход… все эти маклерские штучки…
– Берни, – заверил меня Рикардо. – Вот на том самом месте, где стоит сейчас фондовая биржа, индейцы когда-то меняли красивые ракушки на бобровые шкуры. Уверяю тебя, в мире у Эксара наверняка тоже занимаются бизнесом, но по сравнению с его самыми простенькими формами наши биржевые махинации все равно что детские игрушки.
Что ж, эта мысль заслуживала изучения.
– Выходит, я был обречен с самого начала, – пробормотал я. – Этот гребаный звездный супермен сделал меня, как младенца, провел, как татуированного дикаря.
Рикардо кивнул.