— Ну как же, Катенька! — укоризненно произнес Игорь. — Неужели вы забыли? Не могу поверить! Конечно, за женщин!

Катя с растерянной улыбкой посмотрела на ребят, словно прося ее извинить, но рука, рука ее непроизвольно потянулась к стакану, подняла его.

— И только до дна! — опять расхохотался Вадим, впадая в какое-то возбуждение. — Только до дна, только до дна, — повторял он до тех пор, пока сам не поднес стакан ко рту. И он действительно выпил свой стакан до последней капли, со стуком поставил его на стол и победно посмотрел на всех. Игорь тоже выпил свое вино, но без ужимок, незаметно выпил, Борис выпил как-то тяжело, будто не вино пил, а водку. Крякнул, потянулся к растерзанному апельсину и целиком сунул его в рот. Когда он начал жевать апельсин, давить, мять языком, струйка сока вытекла из уголка рта и потекла по подбородку. Но парень не замечал ее, уставясь, по своему обыкновению, в стол.

Неожиданно резко, увидев эту струйку сока Бориса, Катя вдруг поняла, что ребята достаточно пьяны. Если они действительно до ее прихода пили шампанское, то наверняка выпили больше, чем по бутылке на брата. Но когда все трое, расправившись со своим вином, дружно уставились на нее, она не смогла отказаться и через силу выпила полстакана. И опять ее поразила неприятная жесткость вина. Пробежав глазами по комнате, она убедилась, что права в своих подозрениях — у окна, небрежно полуприкрытая шторой, стояла початая бутылка водки. «Неужели намешали?» — подумала она. Чуть захмелев, Катя решила не высказывать своих подозрений. Пришло шаловливое настроение, и единственное, на что ее хватило, — это укоризненно посмотреть на ребят, дескать, мы так не договаривались.

Опершись на плечо Игоря, она поднялась и направилась в прихожую, к своей сумке, сиротливо стоявшей у самой стены. За ее спиной возникло невнятное движение, спешный неразборчивый шепот, скрежет сдвигаемых стульев. Но она не обращала ни на что внимания, решив, что уходит.

— Катя! — напряженным голосом произнес Вадим. — Остановитесь на минутку. — Да? — обернулась девушка из полумрака прихожей.

— Вы знаете, что мы подарили этому охламону Игорю?

— А что? — Она улыбнулась, предлагая сказать, что же подарили друзья. Уж если он так таинственно говорит об этом, то, наверно, подарки и в самом деле необычны.

— Это кошмар какой-то! Боря… Покажи.

Борис нескладно поднялся и, наклонив голову вперед, прошел к двери во вторую комнату, обернулся, поманил Катю пальцем, предлагая убедиться, что подарки и в самом деле стоят того, чтобы на них взглянуть. Оставив сумку на полу в прихожей, Катя с опаской подошла к двери, заглянула в комнату, но не успела ничего заметить — Борис с силой втолкнул ее внутрь, плотно закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке. Катя молча смотрела на него, зажавшись в дальний угол, — только теперь она начала понимать, почему ребята так настойчиво ее приглашали.

— Все ясно? — спросил Борис.

— Ничего не ясно!

— Раздевайся, — проговорил он каким-то будничным голосом, будто предлагал ей отойти от окна или сесть в кресло.

— Ты что, с ума сошел?! — Катя бросилась к двери, но Борис так оттолкнул ее, что девушка, пролетев через всю комнату, по инерции упала на кровать. — Я буду кричать, — проговорила она, прекрасно понимая слабость своей угрозы.

— Давай… Кричи… И не такие кричали. — Борис, не торопясь, начал стаскивать с себя штаны. Толстый зад не позволял ему сделать это легко и быстро, но он спокойно расстегнул «молнию», сбросил на пол шлепанцы. — Давай, красотка… Раздевайся. Быстрей закончим — раньше домой пойдешь.

Едва Катя закричала, Борис неожиданным ударом по лицу оборвал ее крик. И тут же, навалившись на Катю мясистым телом, так вдавил ее в мягкую кровать, что она не могла пошевелиться. Просунув руку, он нащупал ремень на ее джинсах и расстегнул пряжку. Катя изо всех сил извивалась под ним, пытаясь освободиться, зацепила рукой лампу, стоявшую на тумбочке, и зеленый плафон мелкими стеклянными брызгами рассыпался по полу. Когда она снова закричала, Борис положил на ее лицо липкую от апельсинового сока ладонь.

Теперь Катя не могла не только крикнуть, но даже вдохнуть, и только глазами умоляла отпустить ее.

— Хорошо, — пыхтя, проговорил Борис, — дыши… Но штанишки тебе придется все-таки снять… Извини, дорогая, но сегодня мне выпало быть первопроходцем… Остальным будет легче… И дорожка протоптана, да и ты маленько успокоишься…

Пока Катя приходила в себя после удушья, Борис достаточно ловко сдернул с нее джинсы, и это как-то сразу лишило ее воли к сопротивлению. Катя все еще пыталась вырваться, выскользнуть из-под громоздкого тела Бориса, но, вдавленная в кровать, быстро теряла силы…

— Ну вот и хорошо, — бормотал Борис, — вот и молодец… Видишь, как у нас с тобой все хорошо получается… А сейчас тебе, милая, будет немножко больно… Ты уж потерпи… Совсем немножко больно… Только не надо шуметь… Такие дела в тишине делаются…