— Интересно, кто?
— Так, гандза одна.
От неожиданности Читрадрива подавился знаменитым пирогом с дичью и надрывно закашлялся. Эдана бросилась к нему и принялась стучать ребром руки в основание шеи, но он отстранил её и, всё ещё покашливая, возразил старому оруженосцу:
— Не может того быть! На самом деле гандзаки вовсе не колдуют…
— Да? — поджав губу спросил Векольд. — А что ж они делают, по-твоему?
Читрадрива не нашёлся, что возразить, а потому предпочёл закашляться пуще прежнего. Старик подождал немного, но, не получив ответа, продолжил:
— Если я говорю, что околдовала его Ханая, значит, так оно и было. Ведь в то время я был оруженосцем при князе, и кому как не мне знать…
Новый приступ надсадного кашля заставил его замолчать. Имя подозреваемой в колдовстве гандзы совпадало с именем матери Читрадривы. Он понимал, что здесь нет злого умысла Векольда, тем не менее ему было очень неприятно слышать такое. Бедняга даже покраснел от натуги. Вдобавок в самый неподходящий момент он услышал слабую мысль Карсидара: «Тебе что, знакомо это имя?»
Впрочем, Карсидар тут же понял причину приключившегося с Читрадривой несчастья и попросил Векольда:
— Ладно, хватит об этом. Видишь, Дриву нехорошо…
— Нет-нет… пусть продолжает… — еле выдавил из себя Читрадрива в промежутках между приступами кашля. — Это… очень интересно.
Если поддержать просьбу Карсидара, это будет выглядеть подозрительно. Нормальному человеку не должно быть никакого дела до презренных гандзаков…
— Так я и говорю, что Ханаей её звали. Вот она самая и околдовала моего господина, влюбила в себя. Хорошо, что мальчишки вашего нет, я могу рассказать теперь презанятнейшую историю. Хотите?
По-прежнему боявшийся колдовства Пеменхат принялся возражать, но Карсидар велел ему молчать, и старый оруженосец начал:
— Так вот. Было это очень давно, лет сорок тому… Погодите, погодите… Да, всё произошло как раз во время очередной стычки с королём Орфетана. Князь наверняка рассказывал вам, что оба большие королевства время от времени пытаются подмять княжество под себя. Тогда опасность как раз пришла с севера, но мой господин, не так давно вступивший в свои права, блестяще проделал то, что не раз проделывали его предки, а именно — быстро заключил союз с восточным соседом, и тамошний король незамедлительно прислал подмогу. Соединённая армия продвинулась далеко на север. Мы стояли уже под стенами Ломьекона, когда орфетанцы наконец одумались и запросили мира.
Мы получили приличную контрибуцию и очередное обязательство о ненарушении нашей северной границы. Тронулись в обратный путь. Все были крайне взбудоражены одержанной победой. Ну и князь на радостях поил армию три дня к ряду, это уж как водится…
В общем, прошли уже порядочно, когда однажды ночью приблизились к хуторку гандзаков. До ближайшего городишки было ещё далековато, а располагаться посреди чистого поля не хотелось никому. Решили ночевать на хуторке. Бывшие в авангарде вступили туда и сразу же затеяли то, что… ну…
— Да скажи уж прямо: грабежом занялись, чего тут стесняться, — вставила Эдана, с неприязненным видом слушавшая рассказ мужа. Как и все порядочные хозяйки, она крайне отрицательно относилась к военным традициям.
— Ну, грабежом! Ну и что? — произнёс Векольд смущённо, словно оправдываясь. — Так заведено. Победителей не судят.
— А побеждённые не смеют защищаться, — не унималась женщина. — Хороши традиции! Мало вам, солдафонам, было денег, полученных с короля Орфетана.