«И без Василька слухи расползаются, — мысленно отозвался Читрадрива. — Здесь уже прекрасно знают, что ты в церкву молнией попал, поэтому…»

Тут гандзак вздрогнул, и его лицо сделалось таким сосредоточенным, точно он пытался услышать скрипение лапок и крылышек умывающейся мухи.

«Что случилось?» — немедленно насторожился Карсидар.

«Да услышал кое-что любопытное… Кто-то сказал… — Читрадрива завертел головой, затем успокоился и возразил сам себе:

— Нет, почудилось. Просто народ шумит».

Людей действительно прибавлялось с каждым кварталом. За внутренними воротами в районе, называемом Новым Городом, народу оказалось ещё больше. А на дворе у Остромира вообще собралась целая толпа.

Всадники спешивались нарочито медленно, словно не замечая устремлённых на них любопытных взглядов. Толпа заволновалась, слегка отступила… Как вдруг атмосфера мнимого спокойствия и деловитости вмиг была развеяна неожиданно строгим окриком Михайла:

— Милка?! А ты что тут делаешь?

Все взоры тотчас обратились на оказавшуюся впереди других зеленоглазую девушку, одетую довольно богато и не без некоторого кокетства нарумянившую пухленькие щёчки.

— Да я, татонько…

— Татонько?! Ах ты!.. — лицо сотника налилось кровью, он невесть почему разозлился и, потрясая огромным кулачищем с судорожно сжатой в нём плёткой, завопил:

— А ну марш домой! Я тебе!..

Взрыв всеобщего хохота заглушил окончание фразы. Втянув голову в плечи, девушка юркнула в толпу; за её спиной, точно лисий хвост, вильнула тугая рыжеватая коса. Михайло продолжал вполголоса ругаться, Остромир же обратился к толпе:

— И вам неча тут делать. Идите каждый своей дорогой.

Обсуждая на все лады происшедшее, люди стали понемногу расходиться. Вскоре во дворе остались лишь слуги.

«А ведь боится Михайло за дочку, — подумал Читрадрива. — Переживает, как бы колдуны проклятые на девку порчу не навели».

«В таком случае, мне надо было прежде всего околдовать самого Михайла, — заметил Карсидар. — Ведь я мог бы…»

«За себя он пусть не совсем, но уверен, а вот за дочь боится», — возразил Читрадрива.

Как всегда, с ним трудно было не согласиться. Милка, видать, в невестах ходит, а тут является проклятый чародей и наводит порчу… Действительно, кошмар!

— Ну что ж, Хорсадар, Дрив, добро пожаловать в мой дом, — сказал Остромир, глядя то на одного, то на другого и раздумывая, кланяться ли колдунам, или нечестивцы обойдутся и без этого приветствия.