Слова Вильмы были словно удары клинка, и были столь болезненны. Я не ожидала столь жесткого ответа от той что вместе со мной служила Сестре Кристине.

— Вильма…Ты не думаешь, что это неправильно, заставлять серую жрицу выполнять работу жрица?

— Нет, не думаю. За пределами покоев Сестры Кристины, серые жрицы выполняли ту же работы что и жрицы. Если какой ни будь жрец в синем возьмет тебя в свою свиту, скорей всего, тебе не будет позволено иметь хоть одного музыкального инструмента. Твоей работой станет «дарение цветов». Навсегда. И ты, зная теперь все это, все равно не довольна условиями предложенными Сестрой Мэйн?

Протесты серой жрицы, высказанные жрецу в синем, что она хочет себе «музыкальный инструмент» или же что образованные серые жрицы не должны принуждаться к занятию храмовой проституцией, будут, конечно же проигнорированы. А за проявленное мною нежелание выполнять их приказы, я еще и без сомнения буду жестоко наказана, ибо такое поведение среди подобных мне просто непредставимо.

…Я знала что слуги по повелению их хозяев проходили обучение только в тех видах деятельности, умелость в которых их хозяева считали необходимыми, для себя необходимыми. Все же, до этого разговора я этого не осознавала. Я так усердно училась, тренировалась, что бы в будущем я могла без затруднений служить моему будущему хозяину, жрецу в синем и тем не менее, оказалось что я совершенно не готова к тому что меня ожидало.

Я закрыла глаза, и почувствовала, как покатились по лицу слезы. Я пыталась изменить мою хозяйку, Сестру Мэйн, что бы она больше соответствовала моему идеалу синей жрицы и я могла вести ту же жизнь что вела в свите Сестры Кристины. Я всегда считала, что именно она должна изменится, став копией единственной известной мне жрицы в синем, и мне даже в голову не приходило, что это я должна изменится, а не она.

Требования Сестры Мэйн к своим слугам отличались от таковых Сестры Кристины. Это было столь очевидным, и все же я упрямо старалась не замечать этого. Я просто не хотела принимать того, что как я бы этого не хотела, какой бы жрице в синем я не служила, возврата к привычному мне стилю жизни не будет.

Со все еще закрытыми глазами, я вспомнила время, проведенное с Сестрой Кристиной. Звуки фэйспиля. Как мы, хозяйка и служанки, собравшись вместе, исполняли мелодии. Деликатный смех, наполняющий комнаты, когда мы проводили время, занимаясь единственно достойным занятием — изучением и упражнением в изящных искусствах. Скорей всего, это был самый счастливый и наиболее исполненный смысла и жизненного предназначения момент всей моей жизни, прошлой и будущей.

Затем я вспомнила мои безрадостные дни в приюте, после того как Сестра Кристина вернулась домой. Горе, из за отсутствия музыкальных инструментов, вечный недостаток еды и страх при виде того что творила с моими руками ручная работа, которую мне надо было исполнять. Я проводила каждый день, воображая как играю на фэйспиле, только так я могла насладится музыкой в тогдашней моей жизни, что была совершенно лишена подобной красоты. Не единожды и не дважды я сильнее всего желала снова попасть в свиту жрицы в синем…Начать выполнять задания даваемые Сестрой Мэйн или же вернутся в приют без фэйспиля в руках? Ответ на этот вопрос я получила в то же мгновенье как вспомнила, какие эмоции я испытала заиграв на фэйспиле после столь долгого перерыва. Ощутив привычный вес инструмента, я счастливо вздохнула, а при прикосновении к тугим струнам, улыбнулась, исполняя музыку, я чувствовала себя настолько счастливой, что едва удерживалась от слез. Научится новым обязанностям, будет недостойной упоминания мелочью по сравнению с возможностью возвращения музыки в мою жизнь.

— Вильма, я хотела бы что бы в моей жизни было столь много музыки, сколько только возможно. И значит, я приму все условия, необходимые для нахождения в свите Сестры Моэйн. И значит, я научусь всем навыкам каким она посчитает нужным меня обучить.

— Сестра Мэйн несомненно оценит это твое желание к изменению, так же как она щедро вознаградила тех кто с первого дня целиком отдался работе на благо приюта. Ничем больше, чем выслушать про твои беды, я тебе помочь не могу, но тем не менее, я желаю тебе только успеха в будущем.

С того самого дня, я начала усердно учится работать с документами, противостоя в этом процессе своему страху перед арифметикой. Все это, ради того что бы закрепится в свите Сестры Мэйн, а не пытаться остаться слугой из свиты Сестры Кристины.

Первое что я узнала при этом, так это то, что Сестра Мэйн просто необычно хороша в работе с документами. Несмотря на свой возраст, она намного превосходила меня в арифметике и оказывала намного большую помощь Франу чем я когда либо надеялась оказаться способна. Со всеми этими документами, можно было бы достаточно легко справится, если бы Сестра Мэйн нам оказывала помощь, но к сожалению, ей было необходимо участвовать в религиозных церемониях, уже не говоря о всех уроках и тренировках, которые ей надо было посещать как ученице храмовой жрицы в синем. Фран рассказал мне, что я должна стараться как можно сильнее в своей работе, что быу Сестры Мэйн было больше свободного времени.

— Розина, передай это, пожалуйста, Вильме.

— Хорошо. — В отличи от Сестры Мэйн, что не привыкла скрывать свои чувства и в свою очередь читать выражение лиц окружающих ее людей, Фран, до какой-то степени был способен видеть сквозь носимую мною маску, и потому, когда я начинала мысленно уставать, он отсылала меня в приют или мастерскую с каким либо поручением, или же давал мне передышку, наставляя Сестру Мэйн в пантеоне наших Богов.

Я отложила ручку и чернила, и отправилась в приют. Это мой первый визит в приютс того момента как я решилась изменить себя, что бы быть достойной слугой в свите Сестры Мэйн. Я непременно должна поблагодарить Вильму за её совет изменить именно свой стиль мышления, а не пытаться изменить Сестру Мэйн.

— Вильма, случайно не здесь? — Спросила я у Лютца, что стоял у дверей приюта. Он ткнул пальцем в обеденный зал и ответил, что она присматривает за едящими детьми.

Первыми ели носители синих ряс, затем, их слуги свиты. После, еда поступала в приют, где она с снова делилась, с учетом статуса, для всех по-разному: взрослые ели первыми, затем дети прошедшие церемонию крещения, после еще не крещеные. Это значило, что саамы маленькие ели последними. Свой обед я съела относительно давно, но кажется дети, только приступили к еде. Я рассмотрела Вильму, что сидела за задним столом вместе с шестью детьми.

— Все получили еду? Хорошо, тогда восхвалим богов за их божественное благословение. О могучий Король и Королева бесконечных небес, что милостиво одаряют нас тысячами и тысячами жизней ради нашего пропитания, о могучие Вечные Пять что правят всем под небесами, я приношу Вам свою благодарность и молитвы, да примите вы участие в нашей трапезе, что столь милостиво нас одарили. — Нараспев зачитала Вильма, и маленькие дети повторили за ней все до единого слова, прежде чем набросились на обед.

Ели они очень быстро, скорей всего из за того что были очень голодны. Вильма поела раньше, так что она просто наставляла их как себя вести за столом и заодно подтирая и сметая со стола все что на него попало с тарелок детей. Судя по всему, все же следить сразу за шестерыми было Вильме не по силам.