— Урх! Только не делай такого лица. Ты выглядишь так, будто вот-вот умрёшь. Давай ты просто забудешь обо всём, что связанно с детским домом? Всё равно ты ничего не сможешь изменить. — сказала она, мастерски выполняя работу по переодеванию.

Да, я ничего не могу сделать, но использовав средства Мастерской Мэйн, я бы могла переломить ход вещей.

Однако, ни глава храма, ни главный священник, не стремятся улучшить детский дом, из чего следует, что когда мои средства иссякнут, всё вернётся на круги своя. Да и помимо этого, мне попросту страшно что-либо делать в этом направлении.

— Лютц! Лютц!

— Мэйн?!

Я ринулась к воротам храма, навстречу Лютцу. Крепко обняв его, у меня проступили слёзы, которые я так долго сдерживала. Они хлынули словно поток, возникший после прорыва дамбы. Вероятно, это произошло из-за чувства облегчения, испытываемого рядом с человеком, в чьём понимании я уверена на сто процентов.

Лютц, завидев Франа, по привычке принялся гладить меня по голове.

Что произошло? — сказал Лютц.

— Объясню на ходу. — Ответил Фран, поглядывая на привратников.

Пока мы шли по улице, битком наполненной спешащими с работы людьми, Фран рассказывал Лютцу о произошедшем.

— Она обратилась к главному священнику с просьбой помочь детям в детском доме. Ей не удалось его убедить, поэтому она отказалась от своего плана и теперь ей тяжело на сердце.

— …Ох-х, получается что эти дети обречены на гибель? Ну и мрак. Мэйн, ты же ничего не можешь поделать с этим, правильно? Если это так — тебе лучше забыть об этом.

Я живу бедной, но относительно комфортной жизнью, поэтому увиденное чрезвычайно сильно поразило меня.

Было бы здорово, если бы я могла просто забыть об этом. — сказала я, пока слёзы текли по моему лицу. — хотелось бы вообще не знать об этом. Теперь, когда известно что нечто подобное происходит буквально у меня за стенкой — это постоянно крутится у меня в голове!

Лютц остановился, повернулся и направил взгляд прямо на меня.

— Ты действительно не можешь смириться с увиденным? Ладно, как по твоему они должны жить?

Моя память в очередной раз разразилась ужасными сценами, но я попыталась представить, что должно быть вместо них.

— …Я хочу, чтобы эти дети могли есть досыта, и я хочу, чтобы они выросли большими и сильными. Я хочу, чтобы им не приходилось спать в грязной соломе, выглядящей так, словно в неё справляют нужду. Хочу, чтобы они спали на нормальных постелях!

— Хм-м? Ты хочешь, чтобы они ели досыта? Слушай, для этого нужно быть очень богатым, не думаешь? Норма — питаться не досыта, а для пополнения минимума энергии. Знаешь ли, даже я не могу позволить себе питаться досыта.

Да, похоже я слишком уж замахнулась. Ровняясь на уровень моей жизни, я забыла, что это — дворянский уровень.