Раздаётся сухой хлопок. Небольшая вспышка, облачко дыма, тёмное набухшее пятнышко на лбу Кена и эффектный алый фейерверк с кусочками мелких белых осколков из затылка. Тело короля ещё продолжает двигаться по инерции, но жизненные силы мгновенно гаснут, и опытный, дерзкий и безжалостный главарь урок превращается в кожаный мешок с костями. Бах, и нету великана. Бах, и нету таракана…

Я его и возненавидеть толком не успел, а тут такое эффектное самоубийство.

Пока все наблюдают за кончиной короля, я подхожу к позеленевшему от осознания надвигающейся бури Артурсу Брезиньшу.

— Ну что, ковбой, показывай, где девушка.

Он вздрагивает, а потом кивает.

— Да-да, — взволнованно говорит он, — это там.

Он показывает на высокую двустворчатую дверь:

— Там, в конторе.

— Кудинов, товар весь описать, — распоряжается Смирнов. — Вызывай технику, всё перевозим на склад. Перед погрузкой подойдёшь, доложишь.

— Есть.

Смирнов подходит к нам:

— Ну, веди давай, Брезиньш. Показывай, где заложница. Она там под охраной?

— Нет, там замок.

— А ключ?

— Не нужно, просто задвижка.

Мы идём по тёмному коридору. Вслед за нами топают два бойца. Грубые старые деревянные доски чуть гуляют под ногами. Пахнет дёгтем. Стены не оштукатурены, весь кирпич на виду. Мелкий, гладкий, почерневший от времени. Артурс вдруг останавливается.

— Чего такое? — грубо спрашивает его Смирнов.

— Я прошу учесть мою добровольную помощь следствию.

— Учтём. Двигай.

— А что теперь будет?