Глядя на мачеху, Джорджиана Блэк в который раз задавалась вопросом, как отца угораздило жениться на такой идиотке. Интересно, о чем он думал? Наверняка только о ее прелестях.

Эти прелести давно отошли в область преданий. Вздорный нрав и праздное существование не лучшим образом отразились на лице и фигуре леди Блэк. Она раздалась, поблекла, подурнела. Единственной ее заслугой стало рождение ребенка. Правда, сэр Доналд хотел сына, а получилась еще одна дочь, Вайолет. Сейчас ей было уже семнадцать.

Чуть больше года назад сэр Доналд скончался. Незадолго до смерти он поддался на уговоры жены, изменил завещание и отписал поместье в Глостершире Вайолет. Примерное наказание для Джорджи за то, что она посмела разорвать помолвку с графом Бэкенхемом и упорно отказывала другим весьма достойным претендентам на ее руку и сердце.

Джорджи волей-неволей пришлось смириться с потерей Кловерли-Мэнор. Конечно, это страшный удар, но нет худа без добра. По крайней мере, ей не пришлось бы до конца дней соседствовать с бывшим женихом.

Кроме того, отец не оставил ее без средств. Он со скрупулезной точностью поделил имущество на равные доли. Младшей дочери досталось поместье, старшей – немалое состояние. Деньги и ценные бумаги, размещенные под надежной финансовой опекой, должны перейти к Джорджи, когда той исполнится двадцать пять. Или в день свадьбы, если таковая случится раньше.

Свадьбы не предвиделось, а двадцатипятилетие совсем скоро. Всего через несколько месяцев Джорджи могла бы обзавестись собственным домом. Однако она решила не спешить и подождать, пока устроится судьба младшей сестры. Нельзя оставлять Вайолет только на попечение леди Блэк. Глупость этой женщины подобна стихийному бедствию.

– Мадам, Вайолет еще нет восемнадцати, – Джорджи старалась подбирать максимально корректные формулировки. – Видимо, я вас неверно поняла. Не может быть, чтобы вы отпустили ее с этими ужасными Мейкписами.

Лежа на кушетке, леди Блэк всколыхнулась от негодования.

– Будь добра, выбирай выражения. Эти «ужасные Мейкписы» – мои близкие друзья. Я бы с радостью присоединилась к ним, но мои бедные нервы которую неделю не дают подняться с постели.

Разумеется, будь мачеха здорова, она бы только и делала, что разгуливала по Брайтону. Еще бы – самый модный летний курорт, город-праздник, где наслаждаются жизнью во всех ее проявлениях и на многое смотрят сквозь пальцы. Прекрасное место для состоятельной вдовы, не особенно щепетильной в выборе компании.

Но эта вдова могла бы сообразить, что юной леди, тем паче богатой наследнице, в Брайтоне требуется куда более надежное сопровождение, чем миссис Мейкпис и ее беспутный братец.

– Пожалуйста, мадам. Надо вернуть Вайолет. Взбалмошная девочка не понимает, что такое Брайтон. Вы представляете, как далеко она может зайти в поисках приключений?

Лицо леди Блэк порозовело.

– Я бы попросила тебя не забывать, что мы говорим о моей дочери. Бедняжка, с тех пор как умер ее отец, она видела так мало радостей…

– Траур не предполагает особого веселья, – пробормотала Джорджи и предприняла еще одну попытку: – Вайолет неопытна, ей только предстоит выйти в свет.

– Тем более. Две-три вечеринки пойдут ей на пользу и помогут набраться опыта перед лондонским дебютом.

Джорджи, не скрывая досады, принялась мерить шагами комнату.

– Если бы речь шла о нескольких камерных вечеринках в Бате, я бы согласилась с вами. Но Брайтон, мадам! Здешний «опыт» может поставить крест на ее будущем.

Почему мачеха этого не понимает? Или понимает, но готова называть черное белым, только бы не признать правоту Джорджианы?

– Вайолет – благоразумная девушка, – возразила леди Блэк. – Она никогда не сделает ничего дурного.