– Да, это была я. Конечно, я, – она махнула рукой: – Ну вот, я призналась. Можешь думать, что хочешь, мне все равно. Только, ради бога, больше не говори со мной о браке. Никто не знает, что произошло между нами той ночью. Ты не обязан приносить себя в жертву.

– Я не приношу себя в жертву, но поступаю как человек чести.

Господи помилуй, опять его пресловутая честь!

– Маркус, скажи, ты… – Джорджи чуть было не спросила, любит ли он ее, но спохватилась. – Если бы мы не встретились у лорда Стейна, тебе не пришло бы в голову делать мне предложение, правда?

– Но ведь мы встретились, – возразил он и нетерпеливо добавил: – Полно, Джорджи, хватит жеманиться.

– Жеманиться? – возмутилась она.

Разве надеяться, чтобы тебе делали предложение из любви, а не под давлением обстоятельств, это жеманство?

Бэкенхем нахмурился:

– По-моему, все предельно ясно. Я скомпрометировал тебя, и мы должны пожениться.

– Должны? Как прозаично! Благодарю за оказанную честь, милорд. Но я никому ничего не должна и не принимаю ваше предложение.

– Джорджи, мне нужна жена, – тихо сказал Бэкенхем. – На самом деле я приехал в Брайтон, чтобы… Впрочем, неважно. Мне кажется, наша встреча не случайное совпадение, – он взял ее за руку. – Давай забудем прошлое и вместе пойдем в будущее.

Он говорил так проникновенно, что ей стоило огромного труда отнять руку:

– Маркус, у нас нет общего будущего. Это мое последнее слово.

Он стиснул зубы, словно не мог смириться с поражением, затем кивнул и отступил на шаг назад.

– Что ж, раз это твое последнее слово…

Джорджи повернулась и направилась к дому – гордая и непреклонная. С полными слез глазами.