Она сделала ударение на последних словах, дабы он понял ее правильно, четко и ясно.

Джорджи просила его понять намек, принять ложь и оставить ее в покое. Черт побери. Он с радостью забыл бы о случившемся, но ее предложение было трусостью. Прими он его, и ему пришлось бы признать себя трусом. Хуже того, она будет считать так же.

Бэкенхем горячо желал, чтобы она облегчила им жизнь и призналась. Но разве иметь дело с Джорджианой Блэк хоть когда-то было легко?

– Не знаю, почему ты упорствуешь, но я должен предупредить – меня не так легко отвлечь от цели.

– Согласна, – заметила Джорджи с ноткой грусти. – Ты очень настойчив. Некоторые назвали бы тебя упрямым. Или даже упертым.

Бэкенхем стиснул зубы.

Она вздохнула и продолжила:

– Прекрасно, в интересах скорейшего завершения этого захватывающего разговора… давай сделаем вид, что я действительно была на приеме маркиза Стейна, в одной с тобой спальне.

Посмеиваясь, она начала обмахиваться рукой в перчатке.

– Боже мой, я вся трепещу от одной мысли…

Его разочарование сменилось гневом.

– Думаешь, это шутка?

– И очень смешная. Тем не менее, – она продолжала, – давай на секундочку предположим, что эта история – не плод твоего воображения. Что тогда?

Насмешливость ее тона спровоцировала его на простой и четкий ответ.

– Очевидно, я должен предложить тебе руку и сердце, – отрезал он. – Для умной женщины сегодня ты удивительно плохо соображаешь.

Наконец Джорджи подняла голову, и он смог разглядеть ее лицо. Она явно пребывала в состоянии глубокого шока.

В первую секунду у нее даже задрожали губы.

Потом девушка рассмеялась.

Откинув голову назад, она хохотала. Громкий, хриплый звук ее голоса заставил его дрожать от жажды мести и желания.

Стараясь держать себя в руках, он полностью сосредоточился на управлении повозкой, пока не проговорил: